Руфин (дрожа). О, нет, господин!
Бургмейер (почти с пеной у рта). Говори! Иначе я тебя, как собаку, сейчас пристрелю, если ты хоть минуту станешь запираться…
Руфин (склоняясь было на колени). Виноват, господин, я только влюблен в нее был и глазки ей делал.
Бургмейер (не давая ему стать на колени и продолжая держать его за шивороток). А обокрасть меня сбирался вместе с нею и бежать за границу?.. Признавайся, или я немедля спущу курок!
Руфин (совсем потерявшись). Это она, господин, говорила мне: «Уедем, говорит, и возьмем из этого шкафа деньги!» – «Зачем, говорю, у вас свой капитал есть!»
Бургмейер (тряся его). Отчего ж ты мне не сказал об этом и не предуведомил меня?.. Я тебя от голодной смерти спас!.. Я тебя вырастил… воспитал!.. Я хотел тебя сделать наследником моего состояния, а ты вошел в стачку с ворами, чтоб обокрасть меня! Убивать я тебя не стану: из-за тебя в Сибирь не хочу идти!.. (Бросает в сторону револьвер и кричит.) Люди! Люди!
Вбегают лакеи.
Бургмейер (почти швыряя им в руки Руфина). Посадить его в каземат, в подвал!.. И полицию ко мне скорее. Полицию!..
Руфин (едва приходя в себя). Господа лакеи! Господин повышибал мне зубы!.. Окровянил меня!.. (Плюет себе на ладонь и показывает ее лакеям.) Вот же кровь моя!
Бургмейер (с неистовством). Тащите его сию же минуту!
Лакеи тащат Руфина. Он продолжает восклицать: «Господин окровянил меня!.. Я буду жаловаться на него!»
Бургмейер (один). И этот обманул меня!.. У каждого из поденщиков моих есть, вероятно, кто-нибудь, кто его не продаст и не обокрадет, а около меня все враги!.. Все мои изменники и предатели! Мне страшно, наконец, становится жить! На кинжалах спокойно спать невозможно. Мне один богом ангел-хранитель был дан – жена моя, но я и той не сберег!.. Хоть бы, как гору сдвинуть, трудно было это, а я возвращу ее себе… (Громко кричит.) Кто там есть!.. Введите ко мне опять этого Симху.
Два лакея вводят Руфина под руки.
Он дрожит, как осиновый лист, между ними.
Бургмейер (Руфину). Послушай, мошенник!.. Я думал сто тысяч истратить на то, чтобы сослать тебя на каторгу!.. Но я все тебе прощу!.. Все! Понимаешь?.. Я позволю тебе жениться на Евгении Николаевне, даже дам тебе приданое за ней, только разлучи ты Мировича с моей женой и помири ты меня с нею.
Руфин (сейчас же оправившийся и совсем как бы не битый). Господин!.. Но как же мне сделать то, я не знаю.
Бургмейер. Врешь, врешь!.. Ваша жидовская порода через деньги миром ворочает, а ты неужели не можешь помирить меня ими с одной женщиной?
