Мирович (отступая даже шаг назад). Как не обязан?
Толоконников (с замечательною смелостью и с некоторым как бы самодовольством). Так-с, не обязан! В контракте только сказано, что выстроить столько-то зданий, такой-то величины, но каким способом – не указано.
Мирович (выйдя, наконец, из себя и тоже сильно уже возвыся голос). Но ведь-с выстроены не здания, а бараки!
Толоконников (с прежнею смелостью). Может быть-с, и бараки!.. Но всякий подрядчик, разумеется, желает воспользоваться недомолвками контракта.
Мирович (побледнев даже от гнева). Послушайте, господин Толоконников, дайте себе хоть немного в том отчет, что вы говорите: то у вас контракт все, то ничего не значит!.. Что вы, запугать и закидать словами вашими меня думаете?.. Так, во-первых, я не из трусливых, а во-вторых, смею вас заверить, что я хоть и молод, но из молодых ранний и всякую плутню и гадость понять могу.
Толоконников (в свою очередь, распетушась). Тут-с нет плутней и гадостей, извините вы меня!
Мирович (хватая со стола тот лист, который показывал Куницыну, и тряся им почти пред носом Толоконникова). В этом деле, вы говорите, нет плутней и гадостей? В этом?
Толоконников (отстраняя от себя бумагу). Позвольте-с, позвольте… Прежде всего я просил бы вас не совать мне в лицо бумаг ваших и не кричать на меня, – я не подчиненный ваш и повторяю вам, что тут никаких нет плутней, а что если вы находите их, то (с ироническою улыбкой), вероятно, сами имеете какие-нибудь побочные причины на то…
Мирович (подступая к нему). Какие я побочные причины имею на то? Какие-с?.. Я требую, чтобы вы сейчас же мне это объяснили, или я вас заставлю раскаяться в том, что вы мне сказали, и научу вас быть осторожнее в ваших выражениях.
Бургмейер (испуганный этой начинающейся ссорой). Господин Мирович, успокойтесь! Господин Толоконников, замолчите!
Толоконников (с той же насмешливою, хоть и не совсем искреннею улыбкой обращаясь к Мировичу). Не следует ли вам самим-с прежде поучиться, как выражаться!.. Я сказал вам единственно потому, что вы сами мне гораздо больше сказали.
Мирович (в окончательной запальчивости). Я вам имею право это говорить, а вы мне нет, – понимаете ли вы это?
Толоконников (по наружности все еще как бы продолжавший усмехаться). Нет-с, не понимаю: кто, может быть, скажет, что вы имеете это право, а кто – и я… Во всяком случае, я вижу, что дальнейшие наши объяснения ни к чему не могут привести, – честь имею кланяться!..
