– Устала, бабушка?
– Ваше высокоблагородие! – быстро, стремительно вскочила старуха и в одно мгновение очутилась подле меня. Она ловила мою руку, чтобы приложиться к ней и говорила, охваченная надеждой:
– Смилуйтесь, ваше высокоблагородие, а може як выше ещё… Не дайте в обиду бидной сироты!
Она указала на внучка. Дорвалась несчастная до человека, который выслушает её. Какая-то без конца путанная история. Она Дороха Меленьчук, это внук её – Остап Меленьчук. Её мужа «якись-то вороги убыли», сын сослан в Сибирь, остался внук. От деда и отца ему осталась десятина и дом. Кто-то вступился теперь в наследство и отбирает и дом, и землю. Появилась какая-то расписка в продаже. Опекуны Артемий Яциг и Иосиф Щемчуга стары, «да и байдуже им, бо писарь и их повернул на свий бик». Она подала прошение и ей отказали, что ей теперь делать?
– За что сына сослали?
– По злости пана… Нема уже его и в живых того пана, а шкоду зробил… – Опять путанный рассказ о какой-то будто бы украденной сыном её у пана свинье.
– А то що пан его батогами… штаны сдягнул, один на нози, другой на голову, а третий бье-то ничего, да ещё в арестанские роты на год… Я тут осталась, кажут мне люди: «Домаха, свинья сыскалась в Крутом Яру, да блудлива була, скаженная…» Тут около хаты, де жил, може знаете, пономарь Галишевич? Чи знали?
– Слышал.
– Теперь, царство ему небесное, а разумный был человек. Бывало, каже мне, шуткуе: ой бабо, бабо, волос довгий, а вум короткий: с богатым не судысь. И вправду казав, даром, что помер нехорошей смертью… А усе-таки поховали по порядку, бо богатый був чоловик.
– За что же сына в Сибирь сослали?
– Та хибаж я знаю? Пан да писарь укрутили дело як знали, так и пропав чоловик – громадой постановили.
Мой взгляд случайно упал на мальчика: ох, не добром горели его глаза. Он смотрел на меня с ненавистью.
Нет сомнения, что этот кончит хуже деда и отца.
– Писал из Сибири?
– Нет, так и не писав… жинка померла… И остался сирота на моих руках… двух внучек выдала замуж, а вот этого хотят вовсе обидеть люди. Господин мой милостивый, что мне теперь делать?
Кончила она свой рассказ.
Господин милостивый мог только выслушать, вздохнуть и развести руками.
Кончился обед и мы укладываемся, навсегда оставляя нищую корчму. Пришла старуха, которая варила обед нам, и привела маленькую внучку. Девочка засмотрелась на сына хозяйки, тот весело протянул ей ручонку, и девочка, схватив её, трясла, а мальчик заливался от восторга.
