Не замечая Дилберта, некоторые докладчики на конференциях Deloitte выступают с, как им кажется, убедительными доводами в пользу современного искусства в качестве инвестиции либо, по крайней мере, в качестве средства хранения капитала в нестабильные периоды. Основной аргумент в пользу роста цены на предмет искусства — это фактор редкости. Говорят, что каждый год появляется больше новых миллиардеров, чем качественных произведений современного искусства. Некоторые из этих миллиардеров откроют собственные музеи, тем самым не выпуская предметы искусства на рынок и создавая спрос на более современные работы.
Далее речь идет о том, что на уровне средней цены спрос на художественные «материальные активы» останется, так как многие сверхбогатые люди потеряли деньги (или не получили достаточной прибыли) на традиционных активах. Любой, кто потерял деньги во время кризиса 2008 года на финансовых продуктах, в которых не разбирался, будет испытывать соблазн вкладываться по страсти, а не расчету, ради эмоционального вознаграждения плюс некоторые перспективы финансового дохода. Однако требуется порядочная вера, чтобы перейти от тезиса, что «спрос останется», к тезису, что цены будут расти со скоростью двух знаков в год.
Иногда искусство представляют как страховку от волатильности[8] валютного курса. Это было верно до недавнего времени, когда доллар колебался и евро был неустойчив. Специалисты аукционных домов делятся историями про то, как искусство использовали в качестве хранения капитала. По их словам, десятки миллионов безналичных долларов приходили с офшорных счетов на Британских Виргинских островах, Каймановых островах и в Панаме; после этого предметы искусства отправлялись в Швейцарию или Люксембург и исчезали на складах в беспошлинной зоне.
Произведения искусства, кроме того, проще оставлять в наследство, не привлекая особого внимания налоговой службы, чем недвижимость и акции. Об этом говорили на парижской ярмарке FIAC в 2012 году. Сверхбогатые посетители ярмарки внезапно осознали, что французские власти в самом деле собираются ввести 75-процентный налог на высокие доходы и, может быть, налог на роскошь на предметы искусства стоимостью свыше 50 тысяч евро. Когда состоятельные семейства стали обдумывать перевод активов в Англию, Бельгию или Швейцарию, вдруг возник спрос на легко транспортируемое искусство (и даже предложения обменять на него дорогие квартиры). Позднее французский суд постановил, что предлагаемый налог не соответствует конституции страны, но правительство уверило, что все равно его введет в каком-нибудь другом виде.
