– О! нет! он скорее убьет меня!
– Тебя-то он не убьет, а ее продаст… Ведь адвокат сказал, что муж твой – хозяин в доме, пока вас не разделят, а на раздел надобно пятьсот франков!.. У тебя нет пятисот франков, так отдавай мужу все… и дочь! Он поведет ее куда захочет…
– Боже мой! Если такая низость возможна, где же правосудие?
– Французское правосудие, как говядина… слишком дорого для бедных! – закричал Пик-Винегр с громким хохотом. – Если нужно послать в тюрьму или на галеры, так это делается даром!.. Если нужно отрезать голову… это тоже даром… Но если нужно оградить честную женщину от мужа-грабителя, который хочет и может продать дочь, так правосудие стоит пятьсот франков!.. Ну, бедная Анна, обойдись без него!
– О! твои слова поселяют смерть в душе моей!..
– Да и у меня смерть в душе, как я подумаю о твоей участи… об участи твоего семейства… я вижу, что не могу помочь тебе… я всегда смеюсь… но у меня два смеха: смех веселый и смех печальный… У меня нет ни духу, ни силы быть злым, сердитым или мстительным… Я всегда рассказываю истории, в которых злодеи получают достойное наказание… У меня есть одна повесть: Грингале и Резака, которую я расскажу сегодня вечером и напишу для твоих детей; это их позабавит…» (Ч. 7-я, стр. 65–67.)
А вот и еще рассказ той же самой Анны, которую читатель встречает уже в больнице и от которой он узнает конец ее истории с мужем и дочерью:
«– Мой муж был добрый ремесленник, потом расстроился… бросил меня с детьми, продав все, что у нас было. Я работала, добрые люди помогали мне; я поправлялась, как вдруг явился муж мой с какой-то женщиной и отнял у меня последнее.
– И вы не могли остановить его?
– Надобно было разводиться по закону, а французский закон слишком дорог для бедных людей!.. Вот что случилось: назад тому три дня я сидела с детьми и работала… входит муж. По лицу его я увидела, что он пьян… Я пришел за Катериной, говорит он. Я тотчас обняла дочь и отвечала ему: «Куда поведешь ее?» – «Не твое дело; она моя дочь и должна итти за мной». Вся кровь бросилась мне в голову; я знаю, что та женщина, которая приходила к нам с моим мужем, давно подбивает его на черное дело…
– О! какое чудовище!
– «Не отдам дочери, – кричала я Дюпору: – я знаю, что вы хотите с ней сделать!» – «Не упрямься или я убью тебя», – отвечал он; губы его побледнели от гнева, Катерина с плачем бросилась ко мне на шею и кричала: «я хочу остаться у маменьки!..» Дюпор взбесился, вырвал у меня дочь, ударил меня ногой в грудь, я упала… О! он, верно, не поступил бы так дурно со мною, если б был не пьян…
