Некоторые смотрят на «Парижские тайны» как на дидактический роман и доказывают ими возможность и законность дидактического рода поэзии. «Парижские тайны» действительно – роман дидактический, но он-то именно и доказывает невозможность и незаконность дидактического рода поэзии. Однакож – скажут нам – этот роман достиг своей цели. Правда, он заставил общество потолковать несколько времени о народе – до новой новости; может быть, даже, что вследствие его французские законодатели поторопятся подумать о каких-нибудь способах к улучшению участи несчастных бедняков – и в таком случае, роман полезен; но тем не менее он все-таки не роман, а сказка, и притом довольно нелепая. Если б кто-нибудь, узнав о тайном убийстве, написал повесть, которая навела бы полицию на следы преступления, – поступок был бы прекрасен, а повесть была бы плоха, и все помнили бы случай, а повесть тотчас же забыли бы. Такая же участь ожидает и «Парижские тайны». Теперь пишутся уже «Лондонские тайны»,{8} – и, кто знает, может быть, год-другой все литературы и все театры завалятся тайнами и нетайнами разных городов, благодаря торговому стремлению разных мелкотравчатых писак! Но в таком случае нелепость пожрет сама себя и погибнет от своего собственного излишества, а о «Парижских тайнах» через год ничего не будет слышно, словно канут они в воду. Такова судьба всех дидактических произведений! Жорж Занд не сделала романа из истории Фаншеты: она описала в своем журнале дело, как оно было, но результаты этой небольшой статейки будут посущественнее результатов всевозможных «Парижских тайн».{9}
Нельзя не удивляться бездарности Эжена Сю, когда читаешь его «Парижские тайны»: в них так и виден выписавшийся сочинитель, какие есть и у нас, на святой Руси. Мы сказали, что завязка и ход его романа – верх нелепости, и что же? – мысль этой завязки и вообще весь характер его романа не ему принадлежат. «Парижские тайны» – неловкое и неудачное подражание романам Диккенса. Этот даровитый английский писатель довольно известен у нас в России; все читали его «Николая Никльби», «Оливера Твиста», «Бэрнеби Роджа» и «Лавку древностей»: стало быть, всякий может сам поверить справедливость нашего замечания. Большая часть романов Диккенса основана на семейной тайне: брошенное на произвол судьбы дитя богатой и знатной фамилии преследуется родственниками, желающими незаконно воспользоваться его наследством. Завязка старая и избитая в английских романах; но в Англии, земле аристократизма и майоратства, такая завязка имеет свое значение, ибо вытекает из самого устройства английского общества, следовательно, имеет своею почвою действительность. Притом же Диккенс умеет пользоваться этою истасканною завязкою, как человек с огромным поэтическим талантом. Во Франции теперь подобная завязка не имеет никакого смысла, и потому бедный Эжен Сю принужден был в
