Я встал, и старательно отряхнулся от травы и пыли.
- Мать обеспечь воды. Не гоже мне так. - сухой приказ вышел сам собой, и удивительнейшее дело возымел эффект .
Я повернулся к сбившейся в кучу стае. Волки не спешили признавать моё главенство. Бешенство снова начало рваться изнутри рыком. От стаи не отделился ни один, и стали раздаваться поскуливания. Ок, всё порядком, стая признаёт мою силу.
- Ну, что серые признаёте мою власть? Пойдёте со мной или к Агафье вернётесь?
Скулёж прекратился, и с стая тонкой струёй потянулось к домику Агафьи. Понятно. Это наверное и правильно.
Когда почти вся стая подошла к избе, ко мне подошла явно старая волчица, и прижав голову к земле, открывая тем самым мне доступ к совей шее, уставилась невероятно яркими, жёлтыми глазами в мои.
Я постарался не отрывать взгляд. В сознании стали появляться образы. Не сразу, но я смог складывать их в смысловые цепочки. Если сублимировать, всё что в них было, то выходило, что старая волчица на продолжении десятков лет была хранительницей стаи и за право стаи остаться с Агафьей, готова была добровольно отдать мне кровь и весь жизненный опыт.
Я пристально смотрел на старую волчицу, а внутри всё сплеталось в жгуты, по праву силы я мог оставить стаю себе, и они бы беспрекословно меня слушались, а мог принять 'откупные' хранительницы. Ни тот не другой вариант меня не устраивали, предать только что сформировавшуюся идею чести и гордости я просто не мог. Но и здравый разум не мог отказаться от такого усиления своих позиций. Одно могу сказать в своё оправдание, терзался я не очень долго. Как раз столько, чтобы приять решение.
Я стал на колено и захватил шею волчицы клыками. Я несколько секунд ничего не делал, и когда волчица приняла свою участь, и закрыла глаза, я резко отстранился. Не вставая с колена, я потрепал волчицу по голове, чем вызвал недоумение. Пожертвовать себя ради тех, ответственность за кого жизнь возложила на тебя, могут только истинно благородные. Этот жест старой и умудрённой волчицы на многое открыл мне глаза.
Как раз к этому моменту 'поспел' мой новый упырь. Он мало чем отличался от первенца.
- Не двигайся. - Упырь застыл в неудобной, наверное, позе. Именно этот упырь ни чем не заслужил имени, потому и останется безымянным. Казалось бы Мурзик, тоже не отличился ничем, но к первенцам всегда немного предвзятое отношение, будем считать заделом на будущее.
