Очерки бородинского сражения (Воспоминания о 1812 годе) | страница 9

, и на площади, усыпанной мятежными толпами, которых и самый страх оружия и смерти был бессилен привести к повиновению, – является и, вместо увещаний и просьб, одним словом властительных уст, одним мановением державной руки повергает перед собою во прах сонмище губителей, оцепеневших от одного его появления: ибо он творит, «как власть имеющий»… Превосходно у Шекспира то место в «Ричарде II», где отложившийся от короля герцог Йоркский, увидев Ричарда, осажденного и почти побежденного без надежды на восстание, увидев его восходящим на стену замка, в гордом сознании его царственного величия, возмущается духом в сознании виновной совести и восклицает:

Какая бесконечная глубина мысли заключена в этом невольном излиянии, в этой насильственной исповеди виновного вассала, так молниеносно и в таких немногих словах выраженной величайшим гением, которого всезрящему оку доступна была сущность мировой жизни, ее основные законы! И сколько глубины, и истины в этом обращении короля к вассалу: