— Мне бы не хотелось совать нос в чужие дела или расстроить вас этим разговором, но меня очень интересует ваш опыт, о котором говорил ваш отец. Поверьте, это всего лишь любопытство.
Она ничего не ответила. Единственное, что она могла сказать, что в любом случае, все было кончено. В эту минуту ее сердце стало огромным и его заполнила пустота. Казалось, он чувствовал это, и легко сжал ее руку.
— Другими словами, — мечтательно протянул он, — миры других миров.
Он увлек ее к одной из маленьких скамеечек, стоявших у живой изгороди, увитой жимолостью.
— Ну, — начала девушка, — все эти идеи о разных мирах и все такое это папины идеи. Я не знаю.
— Но вы были там.
— Папа говорит, что да. — Она скрестила ноги и прикрыла старое не отстирывающееся коричневое пятно на светлом муслиновом платье сплетенными пальцами рук. — Вы знаете, я никогда не думала об этом. Я только… только рассказала ему обо всем, что случилось со мной, потому что я надеялась поднять ему настроение. Я хотела сказать ему, что все будет хорошо, что все волнения и тревоги были частью сказки, которую я выдумала. Это была моя выдумка.
— Выдумка?
Она стала более осторожной.
— Я хотела сказать, что я никогда не думала, что такое случится. Уйти из дома, оставить… — Она чуть не сказала «оставить их», но с того вечера в теософском обществе она решила больше не говорить о НИХ. Она бы не хотела потерять ИХ.
— Мисс Брэймбл, — сказал он, — я не буду преследовать вас, так же как и не хочу поддерживать вашу… вашу выдумку.
Это была неправда. Он был увлечен. Он должен узнать это, узнать ее сердце.
— Не тревожьтесь. Вам нужно отдохнуть.
Он махнул рукой в сторону кедра, который он посадил на ухоженной лужайке. Шум ветра в его кроне был похож на детское бормотание.
— Здесь безопасно.
Несмотря на то, что она чувствовала себя принужденно, ее внезапно охватило нечто, похожее на безмятежность. Если она совершила ужасную ошибку, рассказав отцу о НИХ, если это разгорячило его мозг и заставило пуститься в странствия с дочерью по дорогам, подобно двум странствующим проповедникам или цыганам с танцующим медведем, превратило их жизнь в сумасшедшее представление, а отца не оставляла навязчивая идея выступления в лекционных залах различных обществ, тогда действительно самым лучшим выходом было отдохнуть и постараться забыть. Это было даже лучше, чем они могли ожидать, только…
Она встала беспокойная, непримиримая и пошло по светящейся дорожке по направлению к небольшим подмосткам, которые выступали из-за угла дома. Она слышала, как он говорил ей вслед:
