условий хозяйства и жизни населения и притом не «населения» вообще, а
определённых групп населения, занимающих определённое место в
данном строе общественного хозяйства? Противополагая «экономическим категориям» абстрактнейшее положение о «счастье большинства», г. рецензент просто вычёркивает всё развитие общественной науки с конца прошлого века и возвращается к наивной рационалистической спекуляции, игнорирующей определённые общественные отношения и их развитие. Одним росчерком пера он вычёркивает всё, чего добилась ценой столетних поисков человеческая мысль, стремившаяся
понять общественные явления! И, освободивши себя, таким образом, от всякого научного багажа, г. рецензент
считает уже вопрос решённым. В самом деле, он прямо заключает:
«Если известный уклад… ведёт к этому счастью, то, как его ни называйте, дело от этого не изменится».
Вот тебе раз! Да ведь вопрос в том именно и состоял, каков этот уклад. Ведь автор сам же сейчас указал, что против людей, видящих в крестьянском хозяйстве особый уклад («народное производство» или как там хотите), выступили другие, утверждающие, что это вовсе не особый уклад, а самый обыкновенный мелкобуржуазный уклад, такой же, каков уклад и всякого другого мелкого производства в стране товарного хозяйства и капитализма. Ведь если из первого воззрения само собой следует, что «этот уклад» («народное производство») «ведёт к счастью», то из второго воззрения тоже само собою следует, что «этот уклад» (мелкобуржуазный уклад) ведёт к капитализму и ни к чему иному, ведёт к выталкиванию «большинства населения» в ряды пролетариата и превращению меньшинства в сельскую (или промышленную) буржуазию. Не очевидно ли, что г. рецензент выстрелил в воздух и, под шум выстрела, принял за доказанное именно то, в отрицании чего состоит второе воззрение, столь немилостиво объявленное «просто жупелом»?
Если бы он хотел серьёзно разобрать второе воззрение, то должен бы был, очевидно, доказать одно из двух: или что «мелкая буржуазия» есть неправильная научная категория, что можно себе представить капитализм и товарное хозяйство без мелкой буржуазии (как и представляют гг. народники, возвращаясь этим вполне к точке зрения Сисмонди); или же, что эта категория неприложима к России, т. е., что у нас нет ни капитализма, ни господства товарного хозяйства, что мелкие производители не превращаются в товаропроизводителей, что в их среде не происходит указанного процесса выталкивания большинства и укрепления «самостоятельности» меньшинства. Теперь же, видя, как он принимает указание на мелкобуржуазность народничества за пустое желание «обидеть» гг. народников, и читая вслед за тем вышеприведённую фразу о «жупеле», мы невольно вспоминаем известное изречение: «Помилуйте, Кит Китыч! кто вас обидит? – Вы сами всякого обидите!»
