Итак, Сисмонди не дал абсолютно ничего для теоретического анализа перенаселения. Но как же он смотрел на него? Его взгляд складывается из оригинального сочетания мелкобуржуазных симпатий и мальтузианства. «Великий порок современной социальной организации, – говорит Сисмонди, – тот, что бедный не может никогда знать, на какой спрос труда он может рассчитывать» (II, 261), и Сисмонди вздыхает о тех временах, когда «деревенский сапожник» и мелкий крестьянин точно знали свои доходы.
«Чем более бедняк лишён всякой собственности, тем более подвергается он опасности ошибиться насчёт своего дохода и содействовать созданию такого населения (contribuer à accroître une population…), которое, не будучи в соответствии со спросом на труд, не найдёт средств к жизни» (II, 263–264).
Видите: этому идеологу мелкой буржуазии мало того, что он желал бы задержать всё общественное развитие ради сохранения патриархальных отношений полудикого населения. Он готов предписывать какое угодно калечение человеческой природы, лишь бы оно служило сохранению мелкой буржуазии. Вот ещё несколько выписок, которые не оставляют сомнения насчёт этого последнего пункта:
Еженедельная расплата на фабрике с полунищим рабочим приучила его не смотреть на будущее дальше следующей субботы: «в нём притупили таким образом нравственные качества и чувство симпатии» (II, 266), состоящие, как мы сейчас увидим, в
«супружеском благоразумии»!.. – «его семья будет становиться тем многочисленнее, чем более она в тягость обществу; и нация будет страдать (gémira) под гнётом населения, не приведённого в соответствие (disproportionnée) с средствами его содержания» (II, 267).
Сохранение мелкой собственности во что бы то ни стало – вот лозунг Сисмонди – хотя бы даже ценой понижения жизненного уровня и извращения человеческой природы! И Сисмонди, поговоривши, с видом государственного человека, о том, когда «желателен» рост населения, посвящает особую главу нападкам на религию за то, что она не осуждала «неблагоразумных» браков. Раз только затронут его идеал – мелкий буржуа, Сисмонди является более мальтузианцем, чем сам Мальтус.
«Дети, рождающиеся лишь для нищеты, – поучает Сисмонди религию, – рождаются также только для порока… Невежество в вопросах социального строя заставило их (представителей религии) вычеркнуть целомудрие из числа добродетелей, свойственных браку, и было одной из тех постоянно действующих причин, которые разрушают соответствие, естественно устанавливающееся между населением и его средствами существования» (II, 294).
