В основе романа лежит фабула, разработанная Гоголем в "Мертвых душах", - путешествие по провинциальной помещичьей России. Легко ощутима в "Проселочных дорогах" и ориентация на гоголевскую сатирическую манеру. В этом была и сила и слабость первого романа Григоровича. Гротескное изображение владельцев "крещеной собственности" несомненно способствовало разрушению старого уклада жизни. С другой стороны, хотя Григорович и был прав, считая, что "Россия велика и "Мертвые души" далеко еще не все исчерпали"*, его книга, страдая растянутостью и композиционной неслаженностью, мало что добавляла к сказанному великим сатириком.
______________
* "Слово", сб. И.М., 1914, с. 203.
Неудача первого романа не обескуражила писателя. Он снова садится за большое произведение. Учитывая провал "Проселочных дорог", Григорович напряженно работал над новой книгой, по нескольку раз переделывая написанное. В романе "Рыбаки" (1853) он сделал попытку широкого изображения живых сил нации.
В предисловии к немецкому изданию "Рыбаков" Герцен усматривал в самой направленности романа ("горячее сочувствие к крестьянину") симптом того, что русское общество начинает воспринимать народ как важную социальную силу, которой принадлежит будущее. На примере произведения Григоровича Герцен указывал на преодоление русской литературой былой односторонности гоголевской школы, которая, выявляя бесчеловечные порядки николаевской России, не смогла найти положительного героя. "Рыбаки" для Герцена были первой вехой на пути становления жизнеутверждающей литературы.
Крепостное право на этот раз остается вне поля зрения автора. Его персонажи - свободные люди, пользующиеся трудами своих рук и не зависящие от барского каприза. Но и в таком "привилегированном" положении крестьянин ведет повседневную жестокую борьбу за существование.
К своему герою Григорович испытывает несколько двойственное чувство. Глеб несомненно импонирует ему, но писатель понимает, что рутина и косность патриархальных порядков, за которые крепко держится старый рыбак, уже недолговечны. Он видел первые признаки разложения консервативного быта. Как лазутчик капитализма проникает в деревню "темный делец", кабатчик Герасим, захватывающий в свои цепкие руки последнее достояние мужика.
Не прошел Григорович и мимо появления новой общественной силы пролетариата. Писатель-реалист не исказил жизненной правды, показав беспросветную тяжесть труда "фабричных". "Весь нижний этаж, состоявший из четырех сквозных срубов, был занят фабрикою. Во всех промежутках этой деревянной паутины виднелись быстро вращавшиеся колеса, которыми управляли мальчики и девочки, покрытые струями пота. Они должны были задыхаться. Мудреного нет: самый дюжий работник, проживший год в этой духоте, начинал хилеть и сохнуть... Народ теснился, как огурцы в бочке; решительно не было возможности ткнуть пальцем без того, чтобы не встретить бруса, протянутой основы или человеческого затылка"*.
