- Случайно? - Крайт вдруг улыбнулся, и уже совершенно спокойно добавил: Ну считай, что и я случайно.
- Гунга Крайт! Но там был мой друг. Хотя бы его...
- А там был вождь. Ты что, Кен, не понимаешь?
- Нет, Гунга Крайт, - жалобно проговорил Кен. - Не понимаю.
- Люди говорят, Кен.
- Не понимаю. И что?
- А то, что кто-нибудь в конце концов сказал бы, кто убил вождя Каменной Собаки. Как ты думаешь, что было бы дальше?
- Но мы могли бы поселить их где-нибудь очень далеко, отдельно. - Голос Кена был печален, он почти смирился.
- Не могли, Кен. Нет такого места, из которого не слышно. Кроме одного. Крайт похлопал Кена по плечу. - Улыбнись, Кен, улыбнись. Ты же джаху, воин. Забудь о вчера, подумай о завтра. Скоро Зеленые Медведи будут плакать от одного звука твоего имени.
- Да, - мрачно согласился Кен. - Они заплачут.
- Заплачут. - Крайт посмотрел на лопающиеся пузыри пламени. - Йорик мертв, так что возьмешь с собой Фрина, Харега и Йолю.
- Но Гунга Крайт...
- Все, Кен. - Взгляд Крайта снова стал жестким. - Мы об этом уже говорили, и я тебя слышал. Действовать будешь, как я сказал. Тебе надо торопиться и вернуться до того, как начнутся снегопады. И никакой самодеятельности. Эта невидимость, которую ты просил, она и на меня действует, так что помочь я тебе не смогу.
- Может, хотя бы девчонку не надо? - Кен смог-таки выдавить из себя улыбку. - Женщина на войне - дурная примета.
- Чушь, - как-то бесцветно ответил Крайт, разом потеряв интерес к разговору. - У Йоли очень вязкий и долгий экран. Это пригодится. - Крайт полез в карман, вытащил зеленый шарик, покатал в пальцах. - И еще. Малышам в охранение возьмешь сто человек из Учебного легиона. С Роном. Понял?
- Да. - Кен начал медленно отодвигаться.
- Если с Малышами или с Роном что-нибудь случится, ответишь головой. Понял?
- Да, да! Конечно! - Кен энергично закивал, отступая. Он лучше сам умрет, но ни с Роном, ни с этими Малышами ничего не произойдет. То, что на него глянуло... Это был не Крайт. Белое, совершенно белое лицо, черные впадины глаз... Что, Гунга побери, это было?
* * *
Эккер вскрикнул и проснулся. Опять все тот же кошмар. Хриплый, скрипучий голос, нашептывающий ему о смерти. Живописующий смерть, разложение, тлен...
Эккер скинул покрывало, сел. Рядом нервно заворочался Император, из-под задравшейся ночной рубашки торчали его худые со вздувшимися венами ноги. Эккер вытер выступивший на лбу пот. Ну почему, за что? Почему с ним? Что он такого сделал, чем прогневил Демонов? Почему вот уже неделю ему снится этот кошмар, в котором он гниет заживо?
