«Джип» появился далеко за полдень. Возвращаясь из кают-компании, я увидел на горизонте несущееся судно на воздушной подушке. Я облачился в скафандр и пошел встречать.
Трудно было разглядеть лица за шлемами, однако поведение парней вселяло какие-то предчувствия.
— Ну что? — спросил я, и мой голос гулко разнесся в сухом марсианском воздухе.
— О, оно все еще там. И даже увеличилось, — сказал Макгиверн.
— На что это похоже?
— На облако. Дурацкое, чертово облако.
— Оно не походит на что-либо, что я вообще видел за свою жизнь, произнес один из ребят.
— Мы кружили больше получаса около, — объяснил Макгиверн, — затем пролетели сквозь без осложнений.
— Такой поступок — чертовская глупость, — огрызнулся я.
— Это всего лишь облако…
— Облако, потому что мы знаем, как назвать. Не больше облако, чем я сам.
— Все трое пройдите в кабинет и подождите моего возвращения. И никому об этом ни слова, понятно?
Они кивнули мне в знак согласия. Я же тотчас направился к Томпсону.
Он выслушал мой доклад со спокойным, бесстрастным выражением лица. И я даже заинтересовался, действительно слушал ли он. Однако его замечания рассеяли эту мысль.
— Вам не кажется, что эти ребята немного впечатлительны? — спросил он не без лукавства.
Я пожал плечами.
— Не больше многих других. Но там что-то есть, Тэд.
— Я склонен верить в то, что эта планета мертва, словно древние раскопки, — продолжал он, — однако не могу заставить всех думать так же. Ну ладно, выйдем и взглянем на это облако Макгиверна, и, черт возьми, лучше, чтобы оно было на месте.
Следующим утром Томпсон приказал подготовить большой «джип», и вместе с Макгиверном и Стьюартом мы отправились на поиски таинственного облака.
Я еще ничего не сказал Эрику Кэмпу. Он слишком часто бывал разочарованным, и мне не хотелось вселять в него фальшивые надежды. Вот уже несколько дней он работал по шестнадцать часов в смену вдоль Стены в надежде обнаружить хрупкие следы остатков технологического процесса, существовавшего миллионы лет тому назад. Стена возвышалась над пустыней на несколько жалких футов, и крошилась, и рассыпалась на большей части ее стопятидесятимильной длины. Однако это было то, над чем нужно было работать, то, ради чего существовала База.
В жизни Эрика это было все. У биологов всегда есть что-то большее для начала. Чуждый мир можно легко разглядеть под микроскопом. Мир Эрика омертвел за тысячу веков до того, как мы прибыли сюда. Неудивительно, что Эрику было трудно работать.
