Вместо того чтобы отступить, он увеличил скорость. Левая полоса все ужималась, фура все сильнее прижимала его к блестящей стальной ленте на уровне колеи. Он сдернул вспышку с руля, разрывая петлю, зубами сорвал изоленту с чеки. Обрывок петли беспрестанно бил его по щеке. Чека начала стучать по перфорированному боку Малыша. Солнце зашло. Теперь Винс был полностью скрыт тенью фуры. Ограждение было всего в трех футах от него, до надвигающегося справа борта фуры было не больше, и она все приближалась. Винс добрался до сцепки между цистерной и кабиной. Теперь он мог видеть только голову Гона, остальной обзор закрывал грязно-коричневый капот. Гон не оглядывался.
Он не думал, что будет дальше. Не было ни тактики, ни стратегии. Просто его срано-дорожное нутро прорвалось наружу, шля весь мир на хер, как и всегда. А для Племени, собственно говоря, это был единственный смысл существования.
Когда фура приблизилась для последнего смертельного удара, не оставляя ему места для маневра, Винс поднял правую руку и показал водителю средний палец.
Он поравнялся с грязной кабиной грузовика. Стало быть, прикончить его должна она.
Внутри что-то шевельнулось - загорелая рука с татуировкой морской пехоты. Мускулы на руке напряглись, и окно втянулось в паз. Тут Винс понял, что хотя кабине уже полагалось смести его с трассы, она остается на месте. Водитель сделает это, конечно, но только после того, как достойно ответит. «Возможно, мы даже служили в соседних частях», - подумал Винс. - «В долине А-Шау, где дерьмо пахнет слаще».
Окно было открыто. Высунулась рука. Она начала складываться в ответном жесте, но затем остановилась. Водитель понял, что в руке, показавшей ему средний палец, что-то было. Винс не дал ему время обдумать это, и лица дальнобойщика он так и не увидел. Все, что он увидел: татуировка «Лучше смерть, чем бесчестье». Хорошая мысль, а как часто нам выпадает шанс дать кому-то то, что он хочет?
Винс поймал чеку зубами, рванул её, услышал шипение какой-то химической реакции и забросил Малыша в окно. Ничего сверхъестественного - всего лишь легкий бросок. Он был подобен волшебнику, который выпустил голубя из руки, в которой, казалось, за минуту до того был зажат простой носовой платок.
«Теперь можешь давить, - подумал Винс. - Давай закончим все правильно».
Но грузовик вильнул в противоположную от него сторону. Винс был уверен, что грузовик бы непременно вернулся, если бы на то было время. Это был всего лишь рефлекс: Лафлин пытался увернуться от брошенного в него предмета. Но этого было достаточно, чтобы спасти Винсу жизнь, поскольку Малыш сработал до того, как водитель выровнял курс и смел Винса Адамсона с пути.
