«Гаулер начал серьезно изучать оккультизм, – пишет Гудрик-Кларк. – Его интерес к эзотерике проснулся в июле 1900 года, когда он увидел вертящихся дервишей из секты Мевлевийя и посетил пирамиду Хеопса в Гизе. Его спутник Ибрагим рассказал ему о нумерологическом и космологическом значении пирамид и заинтересовал его тайными знаниями, которыми владели древние теократические государства. Гаулер гостил у Гуссейна Паши – человека богатого и ученого, практиковавшего суфизм, который обсуждал с ним эти темы. В Бурсе он познакомился с семейством Термуди… Старик Термуди отошел от дел и целиком посвятил себя изучению каббалы и собиранию алхимических текстов и текстов розенкрейцеров… Все Термуди были масонами… Гаулер был принят в ложу стариком Термуди, а позднее унаследовал его оккультную библиотеку. В одной из этих книг Гаулер нашел заметку Гуссейна Паши, где тот описывал традиционные тайные мистические техники исламских алхимиков, все еще практикующиеся в секте дервишей, называемой Бекташи»>47.
В 1902 году Гаулер возвращается в Германию, но остается привязанным к Турции – еще и потому, что его женитьба и финансовые дела в Германии пошли неудачно. К концу 1908 года он вновь возвращается в Турцию, где «продолжает изучать исламский мистицизм, который, с его точки зрения, имеет общие арийские корни с германскими рунами». Одним из результатов этих исследований стало эссе о дервишах Бекташи, «парадоксальном мистическом ордене, широко распространенном и влиятельном в Турции, который легенда связывает с происхождением янычар»>48. Тайная организация Бекташи напоминала масонскую, она сыграла важную роль в переходе от абсолютистского Османского государства к современной Турции – к тому времени младотурки революционным путем установили конституционную монархию и парламентское правление. Гаулер, по его собственным словам, стал турецким подданным в 1911 году и был усыновлен жившим в Турции германским бароном Генрихом фон Зеботтендорфом фон дер Розе, имя которого он и принял.
В 1913 году, незадолго до начала Первой мировой войны, Зеботтендорф вновь вернулся в Германию. Он увидел «материалистическую страну без всяких ориентиров, которая, казалось, находилась на грани духовного коллапса… Исчезли старые простые нравы и обычаи, люди пытаются забыться в оргии потребления. Церкви пусты, они уже не поддерживают ничьей веры. Везде разлит яд зависти и ненависти… В обществе полно ложных пророков и спиритических кружков, где “истеричные женщины” и “анемичные юнцы” ищут утешения, но вместо этого попадают в сети к обманщикам. “Не было такой глупости, в которую хоть кто-нибудь не верил бы”»
