— Нѣтъ, — возразила спокойно иностранка, не замѣтившая только что рѣзкаго отвѣта своего импровизированного покровителя, — г-нъ Бетюнъ совсѣмъ не любитъ деревни.
— А дѣти?
— Модъ и Клара здѣсь, но Клодъ остался съ отцомъ въ Парижѣ изъ-за лицея.
— Клодъ — это одинъ изъ моихъ большихъ друзей!
— Также и одинъ изъ моихъ. Мы съ нимъ въ перепискѣ. Какой добрый мальчикъ! Такой смѣшной, задира; да! это что-то невѣроятное, какой задира!
— Въ самомъ дѣлѣ? Неужели Клодъ позволяетъ себѣ иной разъ васъ поддразнивать, мадемуазель?
— O, dear me! дразнитъ ли онъ меня?! — воскликнула молодая дѣвушка, находя, вѣроятно, французскія выраженія слишкомъ холодными, чтобы высказать свое убѣжденіе.
— И вы его не браните?
— Браню ли я его? Но Клодъ такой же, какъ я; онъ не признаетъ ничьего авторитета.
— Какъ, вы до такой степени анархистка?
— Конечно.
— Вы не признаете никакого авторитета?
— Никакого, — отвѣтила откровенно удивительная молодая особа; затѣмъ она добавила, смѣясь:
— Въ данный моментъ, впрочемъ, въ видѣ исключенія, я принуждена признавать авторитетъ воспитательницы Бетюновъ.
Комическое восклицаніе ужаса вырвалось у Мишеля.
— Миссъ Сарра, не такъ ли? Старая американка, невозможной худобы, непозволительно некрасивая и романтичная при всемъ этомъ. Я ее видѣлъ въ Прекруа въ прошломъ году; такъ какъ я пожалѣлъ ея одиночество и разговаривалъ иногда съ ней, меня обвиняли въ ухаживаніи за ней. Бѣдное созданіе, кажется, у нея невозможный характеръ.
Новый жемчужный каскадъ смѣха разсыпался во тьмѣ.
— Невозможно лучше описать воспитательницу Бетюновъ, — одобрила велосипедистка. — Можетъ быть, вы немного преувеличиваете ея худобу, ея безобразіе и ея старость, но что касается того, что у нея невозможный характеръ и что съ ней тяжело жить… это вѣрно, я вамъ за это отвѣчаю… Сознаюсь, все-таки, что мы съ ней живемъ довольно согласно.
— Поздравляю васъ съ этимъ.
Въ эту минуту Мишель остановился у рѣшетки замка Прекруа. Онъ сильно позвонилъ и, повернувшись къ молодой дѣвушкѣ, сказалъ:
— Вотъ мы у цѣли, сударыня; вы меня извините, что я не провожу васъ до самаго замка: мнѣ было бы очень совѣстно представиться въ такомъ видѣ. Г-жа Бетюнъ извинитъ меня, если я отложу свой визитъ до болѣе удобнаго времени. Смѣю я васъ просить передать ей самое искреннее почтеніе Мишеля Тремора?
Еще разъ молодой человѣкъ испыталъ любопытство узнать, какое имя написала въ часовнѣ рыцаря странная заморская дѣвушка, этотъ еще неизвѣстный ему образчикъ изъ коллекціи чирикающихъ и прыгающихъ соотечественницъ г-жи Бетюнъ, которыми она, дитя свободной Пенсильваніи, любила себя окружать; но не замѣчая ни малѣйшаго расположенія довѣрить ему это имя и относясь до конца съ уваженіемъ къ своей оригинальной маленькой спутницѣ, Мишель не позволилъ себѣ задать этотъ вопросъ.
