— А что?
— Ваш друг?
— А вам-то что? Видит меня всего три минуты и уже вмешивается в мои личные дела! А что будет дальше?
— Прошу прощения, если я вам надоел…
— Пока нет, — улыбнулась Вал. — Идите сюда, мальчик.
Вальтер вздохнул. Современные женщины пугали его. Единственная женщина, которую он знал, была мисс Титус, которая давала ему уроки и укладывала в постель. Вальтер снова оглядел мисс Джарден с ног до головы и решил, что он начнет изучать женщин с нее.
— Ваш отец ужасно молодо выглядит, не так ли? — сказал он.
— А это плохо? Витамины, упражнения. Папа увлекается спортом, а этот Пинк тоже феномен, мистер Спет. Умеет играть в любую игру, кроме того, он на диете. Вегетарианец…
— Очень интересно. А вы?
— О, боже, конечно, нет! Я плотоядная.
— Я тоже люблю вкусно поесть.
— Ну! Тогда вы можете пригласить меня сегодня пообедать.
— Ну… это… будет прекрасно… — пробормотал Вальтер. Он с отчаянием подумал, что не знает, о чем будет с ней разговаривать. — Э… он похож на вашего брата, я имею в виду, если бы у вас был брат, то он был бы…
— А я как папина старшая сестра, — трагическим голосом промолвила Вал.
— Если будете продолжать в том же духе, то сойдете за молодую супружескую пару, — он вновь осмотрел ее с ног до головы.
— Вы положительно ясновидящий, мистер Спет! Но если вы будете так пялиться на меня, мне придется зашиться в мешок.
— Я ни о чем плохом не думаю, — заявил Вальтер и подумал, что у нее великолепная фигура.
— В чем дело? — резко спросила Вал. — У меня что-то не в порядке, да?
— Киношники явно вас недооценивают.
— Да? Ханк Гринберг снимает тигров в Бронксе?
— Вы фотогеничны. У вас нос, как у Мирны Лой, а ваши глаза и рот напоминают мне…
— Мистер Спет, — пробормотала она.
— … мою маму, — закончил Вальтер — К тому же, у меня есть ее фото. Так как они к вам относятся, мисс?
— Никак. Они бегают за мной по пятам, но я все время гоню их.
— Почему?
— В кино у меня не будет успеха.
— Какая ерунда! — горячо проговорил Вальтер. — Держу пари, что из вас получится настоящая актриса.
— Чушь. Видите ли, я родилась здесь, в Голливуде, и это удручает меня. Потом, я ненавижу эти конюшни и жизнь на колесах, хотя я не привязана к дому. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Вы думаете, я дурак? — проворчал Вальтер, чьи уши становились все краснее и краснее.
— О, дорогой, простите меня, — извинилась Вал. — Но я люблю все настоящее, а в кино приходится целоваться вот так! Смотрите! — она крепко обняла его и с показной страстью поцеловала в губы. — Вот видите, так целуются в кино, изображая страсть. А когда я целую, так уж целую.
