Интересно, была бы девушка столь же уступчивой, узнай она о том, что он сотворил с её выпивкой? Или дело кончилось бы тем, что чудодейственное «членоснадобье» ещё долго стекало бы по его изумлённому лицу?
Так почему же мы, как правило, не осознаем эту связь с прошлым? Повторюсь ещё раз: с точки зрения членотерминологии нас крепко подвела средняя школа. Если на уроках истории упоминались мечи или штыки, то делалось это строго в контексте, никак не связанном с их мясистой разновидностью. Хотя, если вам повезло, и ваш учитель был одним из тех рисковых парней, что всячески стараются завязать с классом панибратские отношения, вам наверняка довелось слышать историю о далеко не иллюзорном члене Распутина, отрезанном во время его убийства и теперь хранящемся в замаринованном виде у одной престарелой француженки-аристократки. В остальном же у школьников складывалось впечатление, будто все исторические личности обладали гладким, безволосым пахом — вроде кукол из серии «Экшн Мэн». Правда, если хорошенько подумать, то именно таким Распутин и окончил свои дни.
Хотя я и изучал историю в университете (правда, «изучал» — наверное, слишком громко сказано, так как, по сути, речь идёт о трёх годах протирания штанов в собственной комнате, с чипсами в руках), но на самом деле, только втянувшись в марафон мужественности, я наконец-то начал понимать, до какой степени пенис повлиял на весь окружающий мир — в том числе и на здания (Строительные планы Форума императора Августа, воздвигнутого в годы расцвета Римской империи, наглядно показывают, что здание состоит из длинного холла с двумя полусферами в торце. А все, кто бывал в здании Четвёртого канала в Лондоне, неизменно отмечают подобную же (хотя на сей раз вертикальную) конструкцию со стороны фасада.), в которых мы живём. Прав был старик Генри Форд. Вся наша история — это, в сущности, история спермы!
Проводя долгие часы в компании бородатых зануд, населяющих читальные залы Британской библиотеки, я вчитывался в историю «мистера Счастливого Шлема». Я был буквально поражён — и одновременно вдохновлён — тем, что практически все великие цивилизации прошлого, оказывается, не только не стыдились пениса, но буквально воспевали его — я бы даже сказал, поклонялись ему — в искусстве, мифологии и религии. В наш же якобы просвещённый век, социальные установки изменились настолько сильно, что, когда я должен был выступать в одной из утренних телепрограмм (
