Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева. Том 10 | страница 78
В послевоенные годы Сталин всё больше доверял вышеназванным ленинградцам. В 1946 году Сталин ущемил самолюбие Лаврентия Берии и поручил А. Кузнецову кураторство над репрессивными органами. Хотя во главе МГБ вместо «человека Берии» — Меркулова в 1946 году поставил своего доверенного главу «СМЕРША» генерал-полковника В. Абакумова.
Анастас Микоян вспоминал, что во время отдыха на Черном море в 1948 году, у себя на даче Сталин собрал многих советских руководителей и «показав на Кузнецова, Сталин сказал, что будущие руководители должны быть молодыми (ему было 42-43), и вообще, вот такой человек может когда-нибудь стать его преемником по руководству партией и ЦК». И в 1947 году на Политбюро Сталин сказал: «Время идет, мы стареем. На своём месте вижу Алексея Кузнецова».
Рис. А. Кузнецов.
Эти разговоры о молодых естественно раздражали старых большевиков, старую гвардию, многие из которых не считали себя стариками. Стоит отметить, что теперь старыми большевиками считались не ленинцы типа Сталина, Свердлова, Дзержинского, а второй эшелон большевиков-сталинцев: Каганович, Микоян, Берия, Маленков, Хрущев, Киров. Их-то и стали поджимать с 1937 года молодые русские «выдвиженцы», опекаемые А. Ждановым, который к старикам не относился, ибо появился на властном олимпе только после гибели Кирова, фактически с 1935 года.
Микоян в тех же своих мемуарах отметил симпатии Сталина к ещё одному выдвиженцу — «Сталин сделал ставку на Вознесенского в Совмине». Микоян также вспоминал, что на озере Рица в 1947 году Сталин в его присутствии сказал своим спутникам, что на должность Председателя Совета Министров считает самой подходящей кандидатурой А. Вознесенского, а на пост Генерального секретаря ЦК — А. Кузнецова. Иногда создавалось впечатление, что жесткий шутник Сталин специально раззадоривал «стариков» конкуренцией. В 1947 году Вознесенский стал членом Политбюро. А знаменитый сталинский любимец и долгожитель Николай Бабаков свидетельствовал, что Николай Вознесенский часто вступал по различным хозяйственным вопросам в резкие стычки со «стариками» Берией и Кагановичем.
В общем — к 1948 году у партийных «стариков» (а вернее — партийных «дедов» — от понятия «дедовщина») накопилось немало раздражения против новой партийной и хозяйственной «поросли».
И далее стандартное объяснение историками и политиками трагедии русских управленцев звучит так: «Хрущев вместе с Берией и Маленковым принимали самое активное участие в раскрытии "заговора" Вознесенского, Кузнецова и Родионова», — объясняет важный свидетель тех событий В.М. Молотов, совершенно «забывая» о Сталине, как будто его и не было.
