Кемок снова засмеялся.
— Я не сомневался, Килан, что ты уважаешь их, но надеюсь, ты не позволишь себе расслабиться. Трудности — впереди.
Я встал лицом к стене, Кемок забрался мне на плечи, а затем — на стену. Он протянул мне руку, и я, держась за нее и за его плащ, тоже вскарабкался наверх. Сидя на корточках, мы разглядывали сад. С одной стороны его ограждала стена, на которой мы балансировали, с трех других — стены самой Обители. Недобрая, тревожная тишина царила в саду, но даже ночью было видно, как он красив.
Середину сада занимал фонтан, который с журчаньем струился в бассейн овальной формы. Запахи каких-то душистых цветов наполняли воздух. «Надо бы держаться подальше от всяких цветов, — подумал я. — Среди них могут быть такие, запах которых одурманивает человека и делает его рабом чужой воли».
— Не думаю, что здесь есть такие. — Кемок опять уловил мои мысли. — Ведь это их собственное обиталище. Уж наверное они заботятся и о своей безопасности, а потому вряд ли станут устраивать здесь подобные ловушки. — Он наклонился, насколько мог, и несколько раз втянул носом воздух.
— Нет, этого нам не стоит бояться. — Он спрыгнул на землю, и я, доверившись ему, прыгнул следом. Но как в этой серой громаде, не привлекая внимания ее обитателей, разыскать Каттею?
— Может, позвать ее мысленно? — спросил я.
— Ни в коем случае! — возмутился Кемок. — Мысленный зов — сразу насторожит их, они в миг его уловят.
Казалось, он, так же как и я, не представлял, что нам делать дальше. Мы стояли в растерянности.
Вдруг я заметил на фоне черного пятна дверной ниши движение другого пятна, чуть светлее. Я застыл на месте, чтобы не выдать свое присутствие. Кто-то вышел из двери в сад и продолжал идти — уверенно и без опаски.
Только по какому-то наитию удержался я от того, чтобы окликнуть ее, когда она вышла на открытое место, под свет луны. Она шла, слегка запрокинув голову, будто хотела, чтобы лучше были видны черты ее лица. Это была Каттея — ее не нужно было разыскивать — она сама вышла к нам!
Кемок, раскрыв руки, рванулся вперед, но тут настал мой черед решать за двоих. Я схватил его за плащ и вернул на место. Следовало вести себя осмотрительно. Нам только что являлся Дермонт — теперь явилась Каттея. Быть может, это тоже всего лишь наваждение, порожденное нашими мыслями?
Она улыбалась. Она была поразительно красива — стройная, высокая. Шелковистые черные волосы резко оттеняли бледность ее лица. Она двигалась грациозно, как в танце, и протягивала к нам руки, и глаза ее искрились приветливостью и теплом.
