Единственным светлым пятном во всей этой кошмарной поездке стала Дуся — женщина, которая убирала в коттеджах и готовила еду. Никита сразу ее оценил и пригласил к себе в Москву. Она чуть не упала, когда он назвал ей сумму ежемесячного жалованья. В Тарусе у нее остались муж-алкоголик и дети-оболтусы. Конечно, она согласилась. На Никиту смотрела как на божество, а он всерьез уверял, что она стоит своего веса в золоте.
Кстати, это выражение он подцепил у своего настоящего партнера, итальянца из фирмы «Оливетти», которого однажды принимал в Москве у себя дома. Когда пришла пора прощаться, воспитанный итальянец поблагодарил Дусю за вкусный ужин и сказал, что в Италии ей платили бы именно столько, сколько она весит, в золоте. Никита перевел.
— Да что вы! — всплеснула руками Дуся. — Я ж по-вашему ни слова… Ни — куда пойти, ни — чего купить…
— У нас нанимают женщин из Северной Африки, — объяснил итальянец. — Они тоже ни слова не знают по-итальянски. Но за ними еще глаз да глаз нужен, и готовить они не умеют. Не то что как вы, вообще не умеют. Их еще учить приходится. И такой чистоты от них не добьешься. Так что вы подумайте над моим предложением.
Дуся смутилась, покраснела и сказала, что лучше уж она останется в Москве с Никитой Игоревичем.
Она была отличной поварихой и идеальной хозяйкой. Честная до неприличия, она после каждого похода за покупками норовила вернуть Никите сдачу до копейки, хотя он понятия не имел, что ему делать с этой мелочью.
— Оставьте себе, Дуся, — говорил он.
— Красть?! — ужасалась Дуся. — Господь с вами, Никита Игоревич, что вы такое говорите!
Она относилась к нему по-матерински. Жалела, что он так много работает, вскакивала среди ночи, если он возвращался домой поздно, готовила на скорую руку «что-нибудь вкусненькое». Никаких полуфабрикатов и «разогрева вчерашнего» Дуся не признавала, каждый вечер его ждал дома полноценный свежеприготовленный ужин.
— Повезло тебе, — сказала Нина, выслушав рассказ о домработнице Дусе, и снова принялась составлять посуду на поднос. Никита попытался ей помешать. — Дай хоть на кухню унести.
— Потом. Я сам унесу. — Он увел ее в гостиную и усадил на диван. — Расскажи, как ты стала модельером. Как вообще становятся модельерами?
— Как «вообще», не знаю. У меня это от мамы. Она была прекрасной портнихой и меня научила шить.
— Ах да, швейный техникум… Но ведь уметь шить — это не то же самое, что быть модельером?
— Швейный техникум тут ни при чем, — нахмурилась Нина. — Но ты прав, быть портнихой — это одно, а модельером — совсем другое. Я научилась шить, а потом мне в голову стали приходить фасоны. Это невозможно объяснить… Я думала, мужчины не любят говорить о тряпках, — смешалась она.
