– Да какая я, к черту, мать? – вопила она, стуча себя ладошками по коленкам, – мне шестнадцать лет два месяца назад исполнилось! Мне школу заканчивать надо и карьеру делать. Да и ты, (имелся в виду я), какой из тебя папаша? Да и вообще, оно тебе надо?
Что касается реплики «про папашу», скорее всего она была на все сто права, но дело было даже не в этом. Мое отношение к Леночке Виноградовой было настолько несерьезным, легковесным, к тому же потребительским, что даже если бы я поставил галочку на опции «совесть» и перенастроил себя на праведный лад, вряд ли потенциальный детеныш стал бы впоследствии вызывать во мне отцовские чувства. Как мне казалось тогда да и кажется теперь, для отцовства надобно, как следует созреть, а может быть даже и прозреть.
В итоге помогла Антонина Александровна.
– А вот знаешь что?! – допивая на кухне полуденный кофе, агрессивно перекинув ногу на ногу, заговорила она, – если хочешь, вернее, если ты не против, я в состоянии обставить дело так, что вы оба станете не при делах. У меня имеются кое-какие заделы, как по части роддомов, так и органов опеки и я после рождения малыша могла бы его благополучно усыновить, ну или удочерить… Смотря, кто там вылупится. Ты кого хочешь, мальчика или девочку?
– Никого! – сухо ответил я, внутри себя с трудом переваривая, только что сделанное предложение, от которого нельзя не под каким предлогом отказываться. К тому же сам тон Антонины Александровны меня поразил изрядно. Так жестко, не эмоционально и отчасти цинично, она никогда со мной не разговаривала.
– То-то! Правильно мыслишь. Молоток, – с удовольствием закурила она и сладко почесала длинным отполированным ногтем мизинца лодыжку – ты же знаешь, у меня больше не может быть детей.
– Знаю! – успел выдавить я, хотя по правде говоря, мне было на это плевать.
– Ну, вот видишь, котёнок, – она небрежно погладила меня по затылку, словно я в действительности был кошачьего племени, – как все славно получается. Для этого, правда, понадобиться твой отказ от отцовства… Хотя, не парься особо… с тобой – проще всего, ну, и, разумеется, отказ от материнства нашей бедной Лолиты. Поговори с маленькой…
И я поговорил. Леночка пришла в телячий восторг от предложенного, (как она беспрестанно восклицала: «Бывают же добрые люди на свете!»), что, кстати, весьма благоприятно повлияло на весь дальнейший ход беременности.
Судьба и дальше «помогала» всем нам изо всех сил. Как это не кощунственно звучит, очень своевременно, а именно на четвертом месяце беременности Леночки, отошла в мир иной бабушка, так и не решив для себя до конца: поправилась ли ее внучка на недоеденной овсяной кашке, или же располнела сама по себе. И здесь Антонина Александровна проявила себя деловой женщиной. Гроб, крематорий, венок, ячейка и прочие похоронные прибамбасы были заказаны и подготовлены, благодаря ей в положенный срок. Ну а там что: схоронили, поплакали для приличия, разошлись.
