Сегодня он решил порыбачить с лесного берега, хотя обычно предпочитал делать это с противоположного, где раскинулись широкие луга. Нужно было сбить рыбу с толку.
«Всегда мы боялись этих лесов», — подумал Мэддок, входя под тяжелые мокрые ветви деревьев и почувствовав, как изменилась почва под его тяжелыми сапогами. В то время как в поле земля пружинила, ноги погружались в примятую траву, как в подушку, здесь в лесу под ногами было более мягко и скользко. Между сплетенными корнями деревьев, выходящими на поверхность, виднелись многочисленные камни.
А какие здесь росли деревья: с широко распростертыми ветвями, растущими из огромных черных стволов. Это был дубовый лес; листья с деревьев в основном уже упали на землю и образовали скользкую слизистую массу под башмаками Мэддока. Те немногие высохшие листья, что продолжали висеть на ветках, видимо, вовсе не собирались падать до той поры, пока их весной не столкнут на землю свежие молодые листочки.
Мэддок то с трудом карабкался вверх по извилистым лесным тропинкам, то снова спускался вниз. Он уже чувствовал запах воды, одновременно и свежий, и слегка гнилой, промозглый и в то же время насыщенный различными оттенками. По мере того как Мэддок спускался вниз, воздух становился все холоднее и холоднее.
Теперь уже он шел осторожно, опасаясь слишком приблизиться к краю не очень хорошо знакомого берега. Довольно долго он стоял на верху обрыва и смотрел вниз на несущуюся всего в нескольких футах от него воду. Противоположный берег с густым частоколом деревьев казался недостижимым и навечно отделенным от Мэддока ледяным потоком. Белые пенистые шапки плясали на поверхности воды, словно блуждающие огни; течение казалось устрашающе быстрым. Звук плещущихся о камни и берег волн, отражающийся от стены деревьев, растущих на другом берегу, действовал на Мэддока успокаивающе. Это был приятный шум, словно звук водопада, или порывов ветра, или сотен голосов, мирно толкующих о чем-то.
Мэддок решительно кивнул головой, расстелил небольшую подстилку и приступил к рыбалке — делу, которое он знал и любил. Из кухни своей хозяйки, миссис Фланнэген, он прихватил немного теста и сейчас насадил маленький кусочек на крючок. Забросив его в воду, он стал ждать.
Может быть, это была леность; может быть, просто медлительность. Во всяком случае, с помощью рыбалки он доставлял в дом свою скромную долю еды, что обеспечивало ему сравнительно спокойную жизнь. Откинувшись назад под прикрытие холодного, черного дерева, Мэддок позволил себе расслабиться. «Наверняка, — подумал он, — простой смертный в такие минуты становится ближе к праотцу Адаму. Пахать землю, конечно, занятие прекрасное — оно кормит людей. Но, — размышлял Мэддок, глядя, как воды относят вбок леску с поплавком, — пахать землю — это работа».
