— Но вам все-таки пришлось быстренько убраться из Лондона.
— Только на время. Я снова буду там, наверху, — и теперь этим занимаюсь. И ваш город я тоже приберу к рукам прежде, чем вы что-то успеете сделать.
— Великий Макс Вернон. Всегда берет все, что хочет. — Крейг посмотрел ему в глаза.
— Так и есть.
— Включая мою дочь.
— Включая вашу дочь. Она во всем соглашалась со мной, пока мы были вместе.
И впервые Крейгу изменила железная выдержка, его руки, сжимавшие зонт, дрогнули. Он приподнялся, как бы от удара, но тут же снова овладел собой.
— Благодарю вас, Вернон, что вы это сказали. Теперь вы многое мне облегчили.
И легкая улыбочка Вернона тут же исчезла.
— А знаете что, вы напомнили мне моего старого полковника. Я не мог никогда противостоять ему. Гарри! — позвал он. — Пойди сюда!
Гарри быстро прибежал из другого конца бара, неся оловянную кружку с крышкой.
— Да, мистер Вернон?
Вернон кивнул в сторону Крейга и взял в руки газету:
— Убери его отсюда.
— Конечно, мистер Вернон. — Гарри приподнял занавеску у двери и отошел в сторону. — Ну, двигайтесь, приятель.
— Я пойду, когда сочту нужным, — спокойно ответил Крейг.
Гарри правой рукой схватил его за воротник и провел к двери под смех Стрэттона и Карвера. Как только дверь в переулок распахнулась, Моряк быстренько нырнул за гору ящиков и притаился там.
Гарри все еще широко улыбался, держа Крейга за горло.
— Мы не любим таких типов, которые шляются тут и пристают к клиентам.
Но у него не оказалось возможности сказать что-нибудь еще. Крейг резко ударил его правым локтем под ребра, и Гарри, хватая ртом воздух, забалансировал на одной ноге.
— Не давайте противнику приближаться к себе. И чему только вас учили?
Гарри издал яростный крик и попытался нанести удар правой рукой. Крейг схватил за запястье обеими руками, повернул и поймал его на японский захват. Гарри завопил, а Крейг, не отпуская, бросил его на груду ящиков. Когда Крейг нагнулся, чтобы подобрать зонтик, в дверях показался Вернон, а за ним стояли Карвер и Стрэттон. Крейг коротко кивнул:
— Мы еще увидимся, Вернон. — И быстро удалился.
Наверное, через десять минут после этого на письменном столе Ника Миллера в отделе расследования уголовных преступлений зазвонил телефон. Он тут же поднял трубку и услышал хриплый от многолетнего пьянства и болезней голос:
— Это вы, сержант Миллер? Я Моряк — Моряк Хейген. Звоню из таксофона на Сити-сквер. У меня кое-что есть для вас. Хотите знать?
— Зависит от того, что вам приспичило сообщить, — ответил Миллер.
