Комок встал в горле Миллера, грозя совсем удушить его. Он поднялся и прошел по комнате, сжав кулаки, а когда повернулся к ней, она отшатнулась, увидев выражение страшного гнева на его лице.
— Макс Вернон?
— Не знаю, у меня нет никаких доказательств.
Миллер пересек комнату в три быстрых скачка и схватил ее за плечи:
— Это сделал Макс Вернон?
— А кто же еще, черт возьми, это мог быть?! — закричала она.
Он еще немного подержал ее, а когда отпустил, она рухнула на кровать.
— Джоанна не знала, что с ней произошло. Единственное, что она чувствовала, это то, что ее тело в чем-то нуждается.
— И только один человек мог дать ей это, — горько констатировал Миллер. — Она попала в зависимость не только от героина и кокаина, но еще и от Макса Вернона.
Моника Грей продолжала сухим и безжизненным голосом:
— У нее возникла уйма неприятностей дома, да еще ее попросили уйти из колледжа. Она резко изменилась. Так случается. Я и раньше такое видела.
— И она пришла сюда жить?
— Макс считал, что это хорошая идея. Вам покажется забавным, но какое-то время я думала, что Макс серьезно увлекся ею. Он старался держать ее в клубе, и если к ней подходил еще какой-нибудь мужчина… — Она пожала плечами. — У него всегда под рукой пара громил — Карвер и Стрэттон. Как-то поздно ночью в разгар веселья один парень попытался поухаживать за ней, они выволокли его в переулок и избили до полусмерти. Я слышала, что он даже потерял глаз. Вот такие они там крутые.
— И когда же произошел разрыв?
Она быстро взглянула на него:
— Вам и это надо знать?
— Такая у меня работа.
— Мне трудно точно сказать, что там случилось, но Макс изменился по отношению к ней где-то три или четыре недели назад.
— Она забеременела, вы знали об этом?
Она покачала головой:
— Нет, нет, не знала. Наверное, в этом все дело.
— Он совсем бросил ее?
Она кивнула:
— Приказал ей не показываться в клубе. Она так и сделала, но только не в последнюю ночь.
— А что там случилось?
— Макс устраивал дружеский прием для совсем узкого круга. Его личные друзья.
— Вы там были?
— Я всегда должна там быть, — ответила она. — Это часть моей работы. Он ничего не сказал мне особенного в тот раз. Около девяти вечера, когда прием только начался, открылась дверь и вошла Джоанна.
— Как она могла войти?
— Очевидно, у нее еще оставался ключ от боковой двери из переулка. Макс взвился до небес. Он затащил ее в угол и начал что-то говорить. Я не слышала, что именно, но, судя по выражению ее лица, она о чем-то умоляла его.
