Всю дорогу болтаем с девчонками о том о сем… Настроение у девочек хорошее: через неделю каникулы, без пяти минут лето.
Катина подружка – хорошая девочка, умненькая, спокойная, смешливая. Но лидер в их парочке, конечно, Катя. И вот этот самый лидер-неформал, очевидно, волнуется: нервно смеется и время от времени поглядывает на меня с некоторой опаской. Ничего, пусть попереживает. Интересно, зачем ей понадобилось скрыть факт родительского собрания, если там всего лишь собирали деньги на внеплановый косметический ремонт лингафонного кабинета?
А дома, как только закрываю входную дверь, поворачиваюсь к дочери и спрашиваю в манере, которую психолог семейных отношений не одобрил бы наверняка:
– Ну и?…
И Катька, которая сегодня наглядно демонстрирует правильность генетических теорий, отвечает мне так, как ответил бы Миша. Он обычно пропускает мимо ушей мои красноречивые междометия, игнорирует выразительные интонации и сразу переходит к сути.
– Я тебя не обманула, а просто не сказала.
– Это, конечно, тебя полностью оправдывает, как тебе кажется, – сурово говорю я.
Доморощенный философ изрекает:
– Промолчать – не обмануть.
Все, хватит риторики, спрашиваю прямо:
– Почему ты не хотела, чтобы я пошла на родительское собрание? Там же ничего особенного не было.
Молчит. Потом делает гримаску и говорит:
– А я откуда знала, что там будет. Может будет, может нет.
– Да в чем дело-то, Катерина? – начинаю нервничать я.
– Я Петьке Парфеновичу в ухо дала, – признается дочь. Я смеюсь:
– Ух ты! И попала? А за что?
Катька поняла, что возмездия не будет и объясняет:
– Он сказал: «У Дубровской мать – „телепузик“, а Катька – карапузик».
Я чешу под носом, скрывая смущенную улыбку. Хочется расспросить подробнее: я, честно говоря, не очень понимаю, что это за персонажи такие – телепузики? Положительные или отрицательные? Умные или глупые? Милые или противные? Что-то читала в прессе, будто они якобы деформируют детское восприятие действительности, что ли… Это была статья по педагогике, по-моему. Восьмилетний мальчишка так смешно и, на мой взгляд, не очень обидно зарифмовал моего… ну да, карапузика (давно ли она перестала им быть?) со мной. Ну и что теперь, драться? Если бы Катя была «в меня», то просто разревелась бы, если уж так обиделась. Но Катя «в отца»: ее обидели – она тут же дала сдачи, и весь разговор. И кого при этом защищала моя боевая дочь – меня или себя, уже не важно.
Ничего умного не придумав, спрашиваю:
