Но к делу. Мари Ронсо поначалу говорила со мной, не разжимая губ. Она обижена на весь мир. И понять ее можно. Семь лет она проработала на вилле «Палома», при разных арендаторах, а в пятницу ее уволили без объяснения причин. «Этот Владимир», просто сказал, что в ее услугах больше не нуждаются, и в понедельник она может не приезжать. С хозяином виллы все обговорено, ей вышлют чек, с компенсацией, положенной по контракту. А если нужно забрать личные вещи, то она сможет приехать за ними позже, на следующей неделе.
Не знаю, как и каким образом, но увольнение Мари Ронсо в пятницу и внезапная активность обитателей виллы «Палома» в воскресенье, мне кажется событиями как-то связанными. Но я ей об этом, естественно не говорил, просто посочувствовал. И постарался ее разговорить. Что мне, в общем-то, удалось. И она сообщила мне, что на вилле живут не только Владимир и Жанна Андрейчиков, но и дочь Владимира от первого брака Ирина. Появилась она недавно, около года назад, посещает занятия в университете Ниццы. Правда, не часто. И тогда живет в Ницце в своей квартире. Но больше – на вилле, у отца.
Разговор предстоял, видимо, долгий. Я набрался храбрости и попросил чашечку кофе. Как ни странно, мадам Ронсо расцвела и стала рассказывать, как она готовила кофе до появления «всех этих машин». Я похвалил ее кофе, получил круассан и доверие моей собеседницы. Она рассказала, что в ее обязанности на вилле входила уборка, закупка воды и продуктов питания.
– А напитки?
– Мсье покупал по каталогу какой-то фирмы и их доставляли раз в месяц. И лед тоже, по ящику в неделю.
Еще мадам Ронсо сервировала завтрак, а готовки было не много. Главным образом – легкий ужин. Хозяйка следила за фигурой. Чьей? Своей! С мужем справиться было невозможно, он вечером, если приходил не слишком поздно, требовал себе «buterbrod» со всем что есть в холодильнике. Причем багет нужно было резать вдоль на две половики, а потом одну половинку, нагруженную начинкой, накрывать второй.
– Русские мужчины любят немецкую еду: бутерброд, колбаски, котлеты – авторитетно пояснила она.
Дочь Владимира, похоже, вообще не ела, даже утром. Сок выпьет и все. А обедали они все вне дома, в ресторанах. Да и ужинали, часто, тоже. Еще она отдавала белье в стирку и одежду в химчистку. Но за бельем на виллу приезжали посыльные раз в неделю.
В этом месте мадам Ронсо позволила себе тираду, смысл которой состоял в том, что за все годы ее работы, сначала в отелях, затем домоправительницей в частных домах, ее никто так не обижал, как обидел этот Андрейчиков.
