— Надеюсь, что так, — кивнул я, — если не потребуется Польше времени. До сих пор я не знаю, где буду.
— Кто это, Корт Мистиго?
— Актер с Веги, журналист. Важная персона. Хочет написать о том, что осталось на Земле. Поэтому-то я и должен показать ему ее. Я! Лично! Черт возьми!
— А разве можно жаловаться на перегрузку в работе, беря десятимесячный отпуск и плавая праздно из одной местности и другую?
— Да, я имею право жаловаться — и буду! Предполагалось, что эта моя должность будет синекурой.
— Почему?
— Главным образом потому, что я сам все подобным образом обставил. Двенадцать лет я тяжело трудился над тем, чтобы музеи, памятники и Архив были такими, какими являются теперь. Десять лет назад я все устроил так, что мой персонал сам по себе может справиться с чем угодно. Мне же остается только время от времени возвращаться, чтобы подписывать бумаги, в промежутках занимаясь тем, чем мне самому заблагорассудится. Теперь этот подхалимный жест — заставить самого управляющего сопровождать писаку с Веги, хотя это мог бы с успехом сделать кто угодно из персонала! Ведь обитатели с Веги вовсе не боги!..
— Ну-ка, погоди минутку, пожалуйста, — перебила она меня. — Что за двадцать лет?
Я почувствовал, что тону.
— Тебе же нет и тридцати лет, — продолжала она.
Я почувствовал, что опустился еще глубже. Я немного выждал, затем стал подниматься наверх.
— Э-э… Есть кое-что, о чем я никогда прежде не говорил тебе… Сам не знаю почему… А сколько тебе лет Кассандра?
— Двадцать.
— Хо-хо. Что ж… Я почти в четыре раза старше тебя.
— Не понимаю.
— Я и сам не понимаю… Так же, как и врачи. Я как будто остановился где-то в возрасте от двадцати до тридцати лет и таким остаюсь с тех пор. Мне кажется, что это нечто вроде… какой-то только мне свойственной мутации. Да разве все это имеет какое-нибудь значение?
— Не знаю… А впрочем, да.
— Но тебя не волнует ни то, что я хромаю, ни моя избыточная волосатость, ни даже мое лицо. Почему же тебя беспокоит мой возраст? Я молод во всех отношениях!
— Это далеко не одно и то же по сравнению со всем остальным, — сказала она не допускающим возражения тоном. — А что, если ты никогда не состаришься?
Я закусил губу.
— Обязательно состарюсь! Рано или поздно, но это все же произойдет!
— Но если это будет поздно? Я ведь люблю тебя, и я не хочу состариться раньше!
— Ты проживешь сто — сто пятьдесят лет. Пройдешь специальный курс омоложения. Это от тебя никуда не уйдет.
— Но все равно я не буду такой молодой как ты!
