Тимур, не то удивлённый, не то обиженный молчанием сына, спросил:
— Где эти мастера? Вон как сумели! А?
Мираншах не знал никаких здешних мастеров и только молча пожал плечами.
Позже, отдохнув, Тимур, обычно призывавший к себе чтеца, или рассказчика преданий, или певца, в этот вечер велел привести к нему здешних зодчих. Но зодчих в этих местах не нашлось. Привели спотыкавшихся от растерянности и робости двоих садовников из соседней деревни, местного купца и какого-то хромого виноградаря.
— Чей дом? — спросил их Тимур.
Купец, стоя на коленях, виновато кланялся:
— Снизойди, великий государь, узнать: мы зовём это — Дом Звездочёта. Ибо премудрый Махмуд, сын Абу-Бакра, прибыл сюда из Мараги, дабы дожить здесь свою старость в уединении. Это построено ему.
— Звездочёт, а понимал… — заговорил было Тимур, но усомнился, достоин ли азербайджанец слушать мнение повелителя о каком-то старом звездочёте. И купцу так и осталось неведомо, что именно понимал звездочёт.
В тот давний вечер Тимур только спрашивал… Он так и не сказал никому, нравится ли ему что-нибудь в этой стране, которую он обагрял кровью и заревами.
— Где зодчий? — спрашивал Тимур.
— Лет полтораста назад его призвал аллах к своему престолу.
— А ещё каких зодчих знаешь?
И ему говорили о стройных мавзолеях Нахичевана и об их строителе, по прозвищу Аджам.
— Где он?
— Его призвал аллах более двухсот лет назад.
Тимур насторожился: они называют мертвецов! Но снова спросил:
— А есть и другие мастера в ваших краях?
Ему говорили о разных мавзолеях, украшенных резьбой по штукатурке либо одетых глазурными изразцами, составлявшими пленительные узоры на многогранных или на круглых, на стройных, как столбы, башнях и на мавзолеях — в Салмасе и в Барде, в тихом Карабогларе и на берегах озера Урмии, в городе мудрецов Мараге — по всей Азербайджанской земле.
Ему называли имена славных зодчих — Ахмеда, сына Айюба, Абу-Бакра, который был отцом Аджама, и Махмуда, сына Саада…
Но едва Тимур спрашивал, где найти этих мастеров, ему, огорчённо опустив глаза, снова отвечали, что мастера эти призваны к престолу аллаха двести или сто лет назад.
Сощурив глаза, чтобы скрыть свой взгляд, Тимур терпеливо снова спросил:
— А где живые?
Садовник отвечал, а виноградарь поддакивал ему, согласно кивая головой:
— Азербайджан никогда не оскудевал мастерами, великий государь. Есть зодчий Юсуф, сын зодчего Якуба. Отец этого Якуба, дед этого Юсуфа, был Хамид. Он воздвиг радующий глаза мавзолей над гробницей премудрого Рашид-аддина. Нынче тот мавзолей…
