— Это чужой! — ответили балубы.
— Никакой схватки не было, мы только подстрелили леопарда! — успокоил ее Белая Борода, видя, что бедняжка готова расплакаться.
Он расположился перед своей хижиной, чтобы немедленно перевязать раненого. Он знал толк в этом искусстве и быстро зашил раны, зиявшие на лбу и на левой руке негра, который между тем снова лишился чувств; и причиной обморока была не боль, а вид хирургического набора, который Белая Борода разложил перед собой. Все эти сверкавшие ножички, пинцеты, странного вида кусочки ваты и таинственные скляночки, так блестевшие при свете зажженных факелов, казались дикарю орудиями настоящего волшебства, и от страха перед этими таинственными вещами, с помощью которых орудовал необыкновенно выглядевший белый человек, похожий на духа, он во второй раз потерял сознание.
Между тем Галула стояла около плетня из терновника, ограждавшего со всех сторон лагерь, и глядела, не отрываясь, по направлению деревни, с тревогой думая о своем Томе. Как мог Белая Борода быть таким бессердечным? Дорогой он попадает на поединок между каким-то вакуссом и леопардом, убивает дикого зверя, приводит в лагерь раненого и пускает в дело всякие чары, чтобы вылечить его раны. Какое ему дело до чужого негра? Или он забыл уже своих балубов, которые пришли с ним издалека и так верно ему всегда служили? Ведь трое балубов были в той деревне, перед которой так зловеще горели огни, не предвещая ничего хорошего!
Неужели он забыл Тома? Своего смелого, доброго Тома, который не покидал его с самого моря духов, всегда готов был жизнь отдать за своего господина и бесчисленное число раз превозносил его перед всеми неграми, восхваляя его доброту и храбрость? Добрый, благородный Том был в этой ужасной деревне, откуда снова раздавался зловещий бой барабанов!
Галула обернулась назад, чтобы посмотреть, не кончил ли, наконец, Белая Борода свои заклинания над раненым и не встанет ли он теперь, чтобы схватить ружье и снова спуститься в долину на помощь к своему верному другу. Но он и не думал, очевидно, об этом. Бессердечный человек! Вот он разговаривает теперь с раненым, который снова пришел в чувство. Галула не слышит вопросов и ответов, не видит выражения удивления и спокойствия, которые быстро сменяются на лице Белой Бороды, и потому несправедливо сердится на него за то, что он не заботится о Томе. Белая Борода как раз думает о нем в эту минуту и расспрашивает негра, чтобы узнать, не подвергается ли Том опасности в деревне..
