— Это было чудесно! — говорила она с восторгом. — Зал был битком набит. У дверей проверял билеты человек в черной фуражке с красным околышем.
— Это, наверно, сам старик Бланш, — подал голос Мик с другого конца палаты, — он всегда там, где денежки.
— Он вовсе не старый! — с негодованием воскликнула сиделка Конрад.
— Ну так, значит, это был его сын, — заметил Мик. — Все одно.
— Да рассказывайте же, — сказал Макдональд.
— А парнишка играл «На ней веночек был из роз»? — не унимался Мик.
— Паренька этого я видела, — с нетерпением ответила сиделка Конрад. — Но только он играл «Родина, милая родина».
— А выступали какие-нибудь хорошие певцы? — спросил Энгус. — Пели шотландские песни?
— Нет, этих песен не пели. Выступал один мужчина — помрешь со смеху. Он пел «Мой папаша носил сапоги на гвоздях». И еще выступал один швейцарец, он и одет был по-швейцарски, и пел на тирольский манер.
— А как это поют на тирольский манер? — спросил я.
Я наклонился над краем кровати, чтоб быть как можно ближе к сиделке Конрад, чтобы не упустить ни одного ее слова. Для меня этот концерт был не менее волнующим событием, чем цирк. Увидеть хотя бы человека в фуражке с красным околышем — как это было бы чудесно! Сиделка Конрад казалась мне теперь необычайно интересным человеком, словно после того, как она побывала на концерте, у нее появились новые качества.
— Петь на тирольский лад — значит петь на очень высокой ноте, — объяснила сиделка Конрад, повернувшись ко мне, и тут же снова обратилась к Энгусу. — Я знала одного молодого человека в Бендиго, он был высокого роста и вообще… — Тут она засмеялась и поправила выбившуюся из-под шапочки прядку волос. — Так вот, этот молодой человек — хотите верьте, хотите нет — пел на тирольский лад не хуже, чем этот швейцарец. Знаете, мистер Макдональд, мы с ним дружили, и я могла слушать его песни всю ночь напролет. Сказать по правде, я совсем не умею петь. Но я люблю напевать для своего удовольствия, и, хоть это я сама говорю, в чем, в чем, а в музыке я разбираюсь. Я семь лет училась и должна же была чему-нибудь научиться. И вчерашний концерт мне очень понравился, потому что я знаю толк в музыке. Но этому швейцарцу далеко до Берта, что бы вы мне ни говорили.
— Да, — решительно сказал Макдональд, — это так.
Казалось, он не знал, что ему еще добавить. Мне хотелось, чтобы он продолжал ее расспрашивать, но она отвернулась от него и принялась поправлять мою постель. Когда она стала подтыкать одеяло под матрас, она наклонилась надо мной и ее лицо приблизилось к моему.
