Пеле пожал плечами. Это имя ему ни о чем не говорило.
А как зовут того, что сидит в конце стола?
Васконселлос.
Пеле вытаращил глаза. Васконселлос! Лучший бомбардир чемпионата! Оказывается, он ростом еще меньше, чем на футбольном поле. Пеле наблюдал, как он ест. Каким образом этот человечек с фигурой карлика сумел забить столько голов? Пеле спросил, живет ли он со всеми вместе.
Конечно, И защитник Фиоти, и Формига, и Зито.
Я тебя с ними познакомлю. Они хорошие друзья!
Он закончил есть суп и засмеялся, как ребенок.
Васконселлос! Васконселлос! — позвал он. — Иди сюда! Вот этот малыш хочет с тобой познакомиться. Пусть он станет твоим младшим братом.
Знаменитый голеадор (бомбардир — Ред.)рассматривал Пеле.
Честное слово, это больше не клуб, — проворчал он, — а детские ясли. Сколько тебе лет?
Скоро шестнадцать.
Он поднялся и подошел.
Я карлик, согласен, но в шестнадцать лет я мог бы есть feijoada[4], поставив тарелку тебе на голову.
У него была очень выразительная манера разговаривать. Его мимика и короткие руки вызывали у Пеле желание улыбнуться.
Да ты не волнуйся! Совсем не обязательно, чтобы у ворот распоряжались великаны. И мы, малыши, проскальзываем!
Подмигнув, он вернулся на свое место.
Ну ешь же, — сказал Дорваль.
Пеле сделал еще одно усилие. Безуспешно. Решительно ничего не получалось в этот первый вечер.
Пеле встал. Остальные вели оживленный разговор. Приблизился к окну. В Бауру в это время мать, наверное, уже поставила супницу на стол. Радио тихонько играет. Отец читает газету. Слышно журчание воды. Это Зока, его брат, или же Дюсина, сестра, моет руки. Как раз передают последние известия… Кот потягивается, подходит к матери и начинает тереться о ее ноги. Брат и сестра только что уселись у лампы. А его место, Дико, справа от отца… Пустует. А может, кот использовал его, чтобы сесть поближе к пище?
Вдруг Пеле почувствовал, как что-то холодное скользнуло по щеке — слеза. Опечаленный, он поплелся в спальню и упал на кровать, сотрясаясь от рыданий. Самая глубокая детская грусть охватила его в тот день. Именно тогда, когда он хотел казаться мужчиной.
Сколько прошло времени? Он не заметил. Шум шагов вывел его из оцепенения. Подходил Васконселлос. Эй, бамбино, ты не пошел гулять со всеми?
«Нет», — покачал головой Пеле, и Васконселлос продолжал:
Пойдем, вставай! Пошатаемся немного. Еще нет девяти часов.
Пеле вытер глаза, шумно потянул носом. Но новый знакомый сделал вид, что не замечает его грустного вида. Посвистывая, он вытащил из чемодана Пеле одежду и повесил ее в гардероб.
