Анджела высвободилась. Не потому, что ей были так уж неприятны его прикосновения. Честно говоря, она находила их более чем приятными. Слишком.
Прежде она не осознавала, что теперь ее жизнь зависела от его защиты. Он пришел ей на помощь. Она забрела на настоящее минное поле, а он был рядом – невозмутимый и спокойный. У него даже получалось шутить. Был ли он хоть чуточку напуган? Даже если и так, он умело скрывал это.
– Прости, но мне здесь все так непривычно. Ты регулярно приезжаешь в пустыню, тогда как это мой первый раз.
– Как насчет того снимка, что я видел в Нью-Йорке пару лет назад? Ты лежала, растянувшись на дюне, а на фоне бродили несколько верблюдов.
Анджела удивилась. Он действительно видел ее снимки?
– Это декорации. Дюна была в Мексике, а верблюды отвратительно пахли. Один из них даже пытался укусить меня. Ужасная съемка: дизайнеру было невозможно угодить. В конце концов у меня случился солнечный удар.
Реми нахмурился:
– Зачем ты вообще это делаешь?
– Почему я делаю что?
– Работа модели. Ты выставляешь свое тело, которое порой едва прикрыто. – Его голос был недовольным. – Ты способна стать кем-то бо́льшим, нежели роскошной картинкой, которую парни представляют себе в душе.
Анджела удивленно изогнула бровь:
– Ты тоже это делаешь?
Его глаза потемнели.
– Нет, – резко ответил он. – Тебе бы это не понравилось.
«Да он лжет!»
Сама мысль о том, что его фантазии о ней возбуждали его, будоражила Анджелу.
«Ты вообще в своем уме? Ты не станешь спать с Реми, хотелось бы ему этого или нет».
Бросив на него очередной угрюмый взгляд, она спросила:
– В таком случае как скоро мы прекратим этот маскарад? После праздника мы сможем сразу же поехать в аэропорт, не так ли? Я уже упаковала свою сумку.
Его глаза теперь казались ей абсолютно черными.
– Сегодня мы никуда не поедем.
Сердце Анджелы сжали удушающие тиски.
– Но почему? У тебя же есть личный самолет, не так ли? Ты можешь улететь, когда тебе заблагорассудится. – Она шумно сглотнула и посмотрела на него с отчаянием. – Или не можешь?
Реми повернулся спиной к толпе, чтобы никто не видел его лица. Его голос был низким и глубоким, как шум землетрясения.
– Мы должны придерживаться традиций. Согласно им, мы не можем уехать, пока у нас не состоялось брачной ночи.
Анджела отпрянула:
– Это глупая шутка. Этого не будет ни при каких обстоятельствах! И как вообще они узнают, было что-то между нами или нет?
– Нам нужно будет это доказать. – Его взгляд был спокойным.
