– Рано ты, – сказал я.
– Ты кто? – спросил он, вытирая пот шарфом. – И где Хоффманн?
Мы одновременно кинулись доставать пистолеты, но я был быстрее. Я попал ему в грудь и в руку над локтем. Он выронил пистолет и повалился на спину. Он лежал на снегу и смотрел на меня снизу вверх.
Я приставил пистолет к его груди:
– Сколько он заплатил?
– Два… двадцать тысяч.
– Ты считаешь, этого достаточно, чтобы убить человека?
Он открывал и закрывал рот.
– Я все равно убью тебя, поэтому можешь не придумывать очень умный ответ.
– У нас четверо детей и двухкомнатная квартира с кухней, – произнес он.
– Надеюсь, он заплатил тебе авансом, – сказал я и нажал на курок.
Он застонал, но продолжал лежать и моргать. Я посмотрел на две дырки в пальто на его груди, а потом распахнул его.
На нем была кольчуга. Не пуленепробиваемый жилет, а чертова железная кольчуга, из тех, что носили викинги. Во всяком случае, такие были на иллюстрациях в «Саге о королях» Снорре, а эту книгу я перечитал в детстве столько раз, что в конце концов библиотека отказалась выдавать ее мне на руки. Железная. Неудивительно, что парень вспотел, поднимаясь на холм.
– А это что за хрень?
– Жена сделала, – сказал он. – Для пьесы о Святом Улаве.
Я провел кончиками пальцев по маленьким железным колечкам, сцепленным друг с другом. Сколько же их здесь? Двадцать тысяч? Сорок?
– Она не позволяет мне выходить без нее, – произнес он.
Кольчуга для театральной постановки об убийстве святого короля.
Я приставил пистолет к его лбу:
– «Ты ударил собаку, которую даже железо не берет».
– Снорре, – прошептал он. – Улав Святой во время битвы при Стик…
– Верно, – прервал я его и нажал на курок.
В его бумажнике лежало пятьдесят крон, фотография жены и детей и удостоверение личности с именем и адресом.
Бергенец и мужик в кольчуге. Плюс тот парень в порту совсем недавно. Три причины не приближаться к Рыбаку.
Утром следующего дня я направился в его магазин.
Рыбный магазин «Эйлертсен и сын» на площади Юнгсторгет находится совсем рядом со зданием Полицейского управления на улице Мёллергата, 19. Говорят, во времена, когда Рыбак торговал контрабандным алкоголем, полицейские были его лучшими клиентами.
Сгибаясь под порывами ледяного ветра, я пересекал море брусчатки. Магазин только что открылся, но внутри уже было полно покупателей. Случалось, Рыбак сам стоял за прилавком, но не этим утром. Женщины за прилавком продолжали обслуживать покупателей, а молодой парень, по взгляду которого я понял, что он занимается не только разделыванием, взвешиванием и упаковкой рыбы, скрылся за вращающейся дверью.
