В сентябре и позже, в ноябре, Черчилль уже рекомендовал провести операцию по захвату полуострова Галлиполи, которая позволила бы британскому флоту выйти в Мраморное море. Но в начале сентября Турция еще не была воюющей страной[87], а в ноябре Китченер категорически заявил, что не располагает свободными силами для подобного предприятия. Полагая невозможным захват проливов без проведения операции на суше, Черчилль был тогда вынужден отказаться от замысла и вернуться к своему любимому плану нападения на Германию через Боркум. Но 2 января 1915 г. британский посол в Санкт-Петербурге доложил в Министерство иностранных дел, что русское командование просит провести операцию против Турции, чтобы облегчить положение на Южном фронте в Закавказье, где турки перешли в наступление. В противном случае русским придется перебросить часть сил с главного фронта в Польше и Восточной Пруссии, позволив немцам создать резервы для наступления во Франции. Лорд Грей передал эту просьбу Китченеру, который в очередной раз обратился к Черчиллю: нет ли возможности провести морскую операцию в Дарданеллах, чтобы помешать туркам отправлять подкрепления на Кавказ? Также следовало принять во внимание, что по ту сторону проливов, на Черном море, застряли триста пятьдесят тысяч тонн русской пшеницы, в которой так нуждались Франция и Англия…
Черчилль понимал, что одним флотом, без поддержки на суше, задача не может быть выполнена, и настаивал на комбинированной операции. Адмирал Фишер, никогда не скупившийся на планы, к 3 января разработал новый, по которому в сочетании с ударом с моря в заливе Бесика предусматривалось высадить семьдесят пять тысяч солдат, а Галлиполи должна была захватить греческая армия. Увы! Это был вымысел чистой воды. На греков нельзя было рассчитывать, а Военное министерство снова подтвердило, что не располагает достаточными силами. Для очистки совести Черчилль связался по телеграфу с адмиралом Карденом, чья эскадра блокировала Дарданеллы, и попросил оценить шансы на успех чисто морской операции силами старых кораблей, непригодных для боевых действий в Северном море, после чего вернулся к своему плану наступления на Боркум, начало которого он планировал на март или апрель…
На заседании Военного совета 4 января с проектом Черчилля соперничало множество других, так как все члены кабинета вдруг открыли в себе стратегический талант: Ллойд Джордж предлагал высадку в Салониках для соединения с сербской армией, Ф. Э. Смит подал план десанта в Смирне, Китченер рассчитывал захватить Александретту, сэр Эдуард Грей замыслил операцию в Адриатике, тогда как сэр Морис Хэнки при поддержке адмирала Фишера намеревался взять Константинополь с помощью греков и болгар и предпринять затем широкое обходное движение через Балканы; наконец, маршал Френч заявил, что желал бы атаковать бельгийский порт Зебрюгге, оккупированный немцами… И тут следует театральный поворот: Черчилль зачитывает коллегам ответ адмирала Кардена, который полагал вполне возможным захватить проливы исключительно силами флота! Несмотря на сдержанность Черчилля, консенсус был обретен, и проект «Дарданеллы» перешел на стадию детального планирования.
