— Это нечестно!
— Что же здесь нечестного? — спросил Абдулджабар. — Нечестность, это когда один делает то, что не может сделать другой. Он же ничего нечестного не сделал. Вы тоже могли точно так действовать. Вам никто не запрещал.
— А без этих… фокусов… можешь? — бросил полицейский новый вызов.
— Сколько угодно, — согласился невозмутимый Залимхан.
— Начали.
Руки опять вошли в стойку. На этот раз Залимхан сразу начал давить. Конечно, у полицейского была немалая сила в руках, тем не менее он не смог сопротивляться природной силе Залимхана и уже через несколько секунд прекратил борьбу. Помахал рукой, словно по ней тяжелый грузовик проехал, и молча ушел в двухэтажную бетонную будку. Абдулджабар посмотрел на инспектора. Тот с улыбкой протянул ему документы:
— Спасибо. Только, боюсь, теперь еще хуже будет. Начнет больше тренироваться.
— Потерпите недельку. Через недельку назад поедем, повторим. В крайнем случае через десять дней…
Медленно ездить Абдулджабар, кажется, вообще не умел. И чем ближе к Москве, тем чаще ему приходилось останавливаться по указующему жесту дорожного инспектора и расставаться с очередной сотней баксов. Но Гулоханов хорошо понимал психологию инспекторов и в спор с ними не вступал. Вежливо прижимал ладонь к груди и сознавался:
— Виноват. Исправлюсь…
Один раз, когда их остановила машина ДПС, инспектор решил проверить по базе данных права эмира, и Абдулджабар уже мысленно просчитал ситуацию, когда он выхватит пистолет и расстреляет инспекторов. Но, видимо, база данных по учету водительских удостоверений ГИБДД сильно расходилась с базой данных всероссийского розыска, и инспектор вернул Гулоханову права с вежливой улыбкой:
— Счастливого пути, товарищ подполковник…
В базе данных по учету водительских удостоверений Гулоханов еще числился как подполковник милиции, кем он и являлся, когда в последний раз менял права. До очередной смены остался год. Тогда это, наверное, может вызвать проблемы, но эмир был уверен, что знакомые помогут и в этом случае, как помогали во всех других. Не во всех, но во многих других. За это его, возможно, и недолюбливали эмиры джамаатов из других районов. Они таких связей не имели, и их никто не предупреждал о возможной операции против их джамаатов. Но разве это проблемы Гулоханова?
Так они и ехали. До Москвы добрались уже в темноте, но в саму столицу заезжать не стали, хотя Адаму очень хотелось посмотреть на нее.
— Что там смотреть, грязь одна… — проворчал Башир Гудулов. — Мое бы мнение спросили, я бы посоветовал взорвать все, вместе с москвичами, чтобы страна не мучилась. Всем жить легче станет.
