– Не забавно ли, что ты спрашиваешь меня об этом только потому, что я беременна? – вырвалось у Рози.
Она посмотрела на Алекса и увидела, как напряглось его привлекательное лицо.
– Нам все еще многое предстоит обсудить, moraki тоu, моя малышка.
Она вздрогнула:
– Думаю, я уже все сказала.
Поддразнивающая улыбка смягчила его окаменевшее лицо.
– А я только начал.
Рози написала номер телефона на бумажке и попросила:
– Не говори моему дедушке, что мне потребовалось время, чтобы решиться на встречу с ним. Просто скажи, что я сдаю экзамены. Я не хочу ранить его чувства.
– А как же мои? – съязвил Алекс.
– Я не думаю, что тебя это всерьез волнует, – искренне сказала Рози. – Ты слишком агрессивен и самоуверен, чтобы быть чувствительным. И слишком эгоистичен, чтобы заботиться о ком-то.
– Я всего лишь содержал бы тебя, – огрызнулся он, обескураженный ее откровенностью. Неужели она действительно так считает?
– Вероятно, ты хочешь оплачивать мои расходы из-за того, что я ношу наследника Ставролакиса. – Она боялась этого больше всего.
Рози взглянула на Алекса, запоздало заметив, что его лицо измождено. Ее это поразило. Что скрывается в душе этого изысканного красавца? Или его довело до такого состояния предложение руки и сердца, которое он нехотя сделал? Как Алекс мог пойти на это? Как посмел он предложить ей выйти за него замуж, если не хотел жениться и не хотел ребенка? Может, он боялся реакции дедушки на беременность внучки?
Наследник Ставролакиса… Это не шутка. Алекс велел Титосу приставить к Рози опытного телохранителя.
Ребенок… мальчик или девочка – не важно, кто именно. У него не было каких-либо предпочтений. Но если ребенок родится, он приложит все силы, чтобы малыш наслаждался совсем другим детством, отличающимся от его собственного. Это станет его основной обязанностью, и ничего больше.
Когда на следующий день Рози, вернувшись после занятий, вставляла ключ в замок, она чувствовала себя разбитой. Голова гудела от беспокойных мыслей. Со вчерашнего дня ее возят туда и обратно на БМВ, и водитель сидит и терпеливо ждет окончания ее занятий. Подобная роскошь была чужда ей. Она привыкла к другой жизни. Это было почти так же странно, как просьба Алекса Ставролакиса выйти за него замуж, пренебрегая гигантской социальной пропастью. Она ему не нужна, да и ребенка он не хочет. Согласиться на такое предложение было бы ужасной ошибкой. Рози хотела подарить своему ребенку самое лучшее – жизнь. Но она была убеждена, что такой неравный брак долго не продлится.
