Риган дождалась, пока большинство пассажиров покинут самолет, и только после этого поднялась сама. Дело в том, что ждать она предпочитала сидя, а не в изогнутом положении, какое занимали менее терпеливые пассажиры, вскочившие с места, но вынужденные стоять по бортам лайнера, ссутулившись, в ожидании, покуда освободятся проходы к дверям.
Куда все торопятся? Неужели не терпится поскорее добраться до багажных транспортеров и именно там ждать выдачи багажа? Соседка Риган нетерпеливо бросила: «Всего вам хорошего» и рванула к выходу, как показалось Риган, на крыльях любви. «Вероятно, если тебя встречает горячо любимый человек, — подумала Риган, — ты действительно можешь почувствовать страстное желание броситься ему навстречу, обгоняя и отталкивая людей, попадающихся на пути. А вот если следующим человеком, с которым тебе, по всей видимости, придется общаться, станет всего лишь какой-нибудь таксист, к тому же еще в отвратительном расположении духа, то спешить нет абсолютно никакой необходимости».
Внизу, у багажного транспортера, Риган пришлось бесцельно слоняться целых восемь минут, прежде чем раздался жужжащий сигнал и замигала красная лампочка. Столь странно-торжественным способом объявлялось о том, что скоро в зал медленно начнут поступать вещи пассажиров. Конвейер двинулся, и Риган принялась наблюдать за тем, как один за другим в зал выезжают чемоданы и сумки. Они шлепались на резиновую ленту, врезались в оградительный бордюр и начинали плавное движение по кругу, с которого их разбирали владельцы. Время от времени тот или иной пассажир не успевал подхватить свой багаж и неуклюже бежал за своими вещами, пока чемодан или сумка не исчезали в служебном помещении.
Риган нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока перед ее глазами появлялись и проезжали детские стульчики, чужие картонные коробки, чемоданы, связанные по двое толстой клейкой лентой. Все это стало напоминать ей некий монотонный церковный ритуал. Ждала она, казалось, вечность, но вот показался и ее собственный большой серо-голубой чемодан. Губы Риган растянулись в широкой улыбке, она бросилась вперед, обняла чемодан руками, подтянула к себе, кое-как умудрилась подхватить его и перевалить через бортик транспортера. При этом ей вдруг подумалось, что выглядела она в этот момент точно так же, как могла бы выглядеть, приветствуя, например, своего возлюбленного. Справившись с чемоданом, Риган быстро, одной рукой подхватила с конвейера еще и свою небольшую дорожную сумочку, вздохнула и покатила чемодан к выходу из аэропорта. «Да, колесики на днищах чемоданов — это великое изобретение, — в который раз отметила про себя Риган. — Правда, ведут они себя почти так же, как колесики на магазинных тележках. Порой их просто-напросто перекашивает, они намертво устанавливаются в той позиции, в которой единственным возможным маневром становится крутой правый поворот». Риган иногда даже спрашивала себя, удастся ли ей вообще когда-нибудь с ходу напасть на несломанную тележку из тех, что в огромном количестве стоят у входа в ближайший к дому супермаркет.
