– Кто ты? – Птица медленно присела, не выпуская оружие.
– Дуру убери, – потребовал Солдат.
Девушка прицелилась, гость усмехнулся. Она спустила курок, раздался щелчок. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Я давно бросил курить.
– А я нет, – девушка прикурила от пистолета-зажигалки. – Хочется петь и выть одновременно.
– Спой. Я с удовольствием послушаю, – согласился любитель музыки и присел на ступеньки.
Девушка жадно и отрывисто затянулась, бросила окурок на землю. Принесла гитару, зазвучала медленная, мелодичная музыка:
– Попросилось лето ко мне на постой.
Обещало солнышко тепло и свет
Нечем гостя принять – дом давно пустой.
Ничего там нет – никого там нет.
Лишь картонные медведи, да сварливые соседи
Обещание того, что добрый дядя приедет.
Прокричит «ура!», привезёт добра,
Даст на дорогу, да похмелит с утра!
Птица подняла голос:
– Гори, догорай, моя зажигалка!
Ничего не нужно, ничего не жалко!
Гори, догорай, моя зажигалка!
Ничего не нужно, ничего не жалко!
Лето за порог, на порог зима.
Новогодней петардой летит в окно.
Заметёт дома, да сведёт с ума,
Заставляя забыться тяжёлым сном.
Там во сне дорога, на дороге след,
Пачка сигарет, на чужбину билет.
На чужбине рай, на чужбине май.
Но на входе толь апостол, то ли полицай.
Голос девушки задрожал:
– Гори, догорай, моя зажигалка!
Ничего не нужно, ничего не жалко!
Гори, догорай, моя зажигалка!
Ничего не нужно, ничего не жалко!
И гудит в ушах эхом тишина,
Чёрный коридор, белый кабинет.
Не моя луна, не моя весна.
Ничего уже в целом мире нет.
Только пыль дорог, да тяжёлый песок.
В небесах далёких – незримый Бог.
Только пыль дорог – да вещий огонёк,
Нелегко мотать пожизненный срок.
Гори, догорай, моя зажигалка!
Ничего не нужно, ничего не жалко!
Гори, догорай, моя зажигалка!
Ничего не нужно, ничего не жалко!
Заканчивая припев, Птица разрыдалась. Солдат подошёл к ней, крепко обнял. Его майка стала мокрой от слёз девушки. Она долго плакала, всхлипывала, крепко обнимая старого друга. Солдат нежно гладил её по белокурым волосам и улыбался чему-то своему.
Она отстранилась от него и заглянула в его непроницаемые глаза, за которыми пряталась бездна.
– Я твоего друга не предавала. Его бы объявили террористом. Мы бы ничего не доказали. Я очень испугалась этих людей.
– Каких людей? – насторожился Солдат.
– Не знаю. Первый раз ко мне подошли в кафе, сказали, что знают про нас все, а вчера пришли с вооружённой охраной. Один из них, наш соотечественник, очень похож на агента спецслужб. Голос убедительный, вкрадчивый, а глаза такие цепкие, колючие. Говорил, что Странник духовный лидер воинов пустыни. Ты ведь помнишь их?
