Император обмакнул перо в чернильницу и аккуратно вывел на листе выбеленной бумаги изящный вензель, двойное «А» – Александр и Александра. Вывел, хмуро поглядел на него, еще раз макнул перо и тщательно, чтобы никто не видел следов его слабости, зачеркнул монограмму. Долг государя требовал от него справедливости, и для личной боли здесь не было места.
– Надворному советнику Линькову срок каторги оставить без изменений, дабы наперед знал, как у державы воровать. Касательно же мануфактурщика, – Александр сделал паузу, – в словах его имеется резон. Если и впрямь «левиса» его столь хороши, пусть и далее их для флота шьет, но только с прибыли его стоимость парусов вычесть так, будто они были новехонькие, а затем еще и десять тысяч штрафу наложить, чтобы впредь жулить неповадно было.
– Так ведь выкрест же… – ошеломленный царским решением, напомнил капитан 1-го ранга.
– Мне все едино, – оборвал его император. – Мой подданный, стало быть, россиянин. – Александр II вновь потянулся пером к чернильнице и, поймав себя на мысли, что опять желает изобразить заветный вензель, резко одернул руку. – Еще что-то? – он поглядел на Игнатьева, стоявшего в трех шагах от ампирного стола с закрытой сафьяновой папкой. Он казался ему свидетелем этого маленького преступления перед имперским величием, свидетелем его невольной слабости.
– Нет, ваше величество.
– Так чего же вы ждете, любезнейший?
Флигель-адъютант почти жалобно поглядел на государя, подсознательно чувствуя его настроение и вместе с тем вынужденный повторять то, о чем подробнейшим образом докладывал всего минут десять назад.
– Жду ваших распоряжений относительно проекта адмирала Краббе. – «Я уже имел честь докладывать Вашему Величеству», – хотел, было сказать он, но, проглотив начало фразы, продолжил, как ни в чем не бывало. – Канцлер Горчаков передал на ваше рассмотрение проект адмирала Краббе. В ответ на слезную просьбу президента Северо-Американских Соединенных Штатов, Авраама Линкольна, тот предусматривает отправить крейсерские эскадры контр-адмиралов Попова и Лесовского к Тихоокеанскому и, соответственно, Атлантическому побережью Америки для пресечения морского подвоза, организованного англичанами с целью поддержки мятежников-южан. Горчаков пишет, – напомнил флигель-адъютант, – что позиция, занятая Англией в польском вопросе, диктует необходимость эффективных и незамедлительных мер противодействия, одной из коих может стать поддержка господина Линкольна.
