Лейтенант Гершельзон вышагивал мимо состава:
– Где начальник поезда?
Попавшийся на пути офицера часовой указал на одну из ближайших теплушек.
– Отдыхает.
Лейтенант с тремя бойцами заспешил вдоль платформы.
На удары кулаком в дверь вагона никто не отреагировал. Пришлось колотить прикладом автомата, лишь тогда в проём отодвинувшейся двери высунулось заспанное лицо человека, одетого в железнодорожную тужурку.
– Мне нужен начальник поезда, – крикнул ему лейтенант.
– Ну я начальник.
– У вас в составе находится платформа с бревнами. Я должен изъять у вас тридцать штук для наведения переправы.
Железнодорожник мотнул головой, отгоняя сон, и протёр глаза.
– Ты что, приятель, спятил? Какие тебе брёвна?
– Крепкие, – отрезал Гершельзон. – Чтобы как минимум груженую полуторку выдержали.
– Парень, ты белены объелся! – Начальник поезда уже окончательно пришёл в себя и, застегивая китель, спрыгнул на платформу. – Это не просто бревна, как ты выразился. Это аризонский кипарис! И заказ на него из самого Кремля. Разумеешь, в чем суть вопроса?
– Суть вопроса в том, что вы сейчас отгрузите нам тридцать бревен, а я вам напишу расписку.
– Да ты сдурел, лейтенант! Я сейчас охрану крикну!
В черных, как лендлизовский шоколад, глазах лейтенанта Гершельзона блеснул недобрый огонь. Одной рукой он схватил железнодорожника за грудки, а вторая выхватила из кобуры пистолет и уперла ствол в живот начальника поезда.
– А ты крикни. Давай командуй начать отгрузку. И не дай тебе бог вякнуть лишнее.
– Под трибунал пойдёшь, – почти шёпотом прохрипел его собеседник.
– Это ещё когда будет, дожить сперва надо. Давай командуй… приятель.
Ужин лег в желудок Конрада Маркса тяжелым камнем. И все вроде бы хорошо, но отчего-то вместо чувства удовлетворённой сытости появилась вялость во всём теле. Должно быть, от усталости. Он прилёг вздремнуть до команды, но сон не шёл. Гауптман ворочался с боку на бок, в голову ему лезли слышанные в детстве рассказы бабушки о домовых, которые, ежели не люб им человек, будь-то гость или хозяин, вспрыгивают ночью прямо на грудь и давят так, что иные поутру не просыпаются. Бабушка говорила, что в таких случаях домовые часто оборачиваются черными котами. Котов рядом не было, но гауптману и впрямь казалось, будто невидимый домовой навалился на его живот.
Ну вот, наконец, прозвучала долгожданная команда, и «Тигры», рокоча моторами, направились к переправе. У брода танкистов встречали притаившиеся на берегу сапёры, чтобы уточнить направление движения машин и в случае необходимости оказать помощь на переправе.
