– Шатров! – строго прервал студента Преображенский. – Мне понятны ваши юношеские порывы. Может быть, вы возьмете на себя смелость принимать решения за приемную комиссию? Мы бы в отпуска разъехались. Возможно, ваш гений и в преподавательской деятельности нас сможет заменить?
– Алексей Петрович… – попытался оправдаться студент.
– Сядьте и напишите объяснения на имя ректора!
– Хамка-гот, это точно вы? – Жанна Семеновна с сомнением смотрела то на фотографию в паспорте, то на Таисию Ковалеву.
– Дайте мне минутку, – попросила Ковалева и вытряхнула на пол аудитории из полиэтиленового пакета черного цвета одежду. – Сейчас я куртку надену и парик. Я могу и лицо вновь накрасить, но для этого время…
– Подождите вы с тряпками, – остановил профессор Преображенский. – Воспроизведите, голубушка, хотя бы фрагмент тех перлов…
– Усекайте, тупо базарить я не буду! – с вызовом сказала Ковалева, мгновенно превратившись из «ангела» в «демона».
Бесцеремонно она склонилась через стол к Преображенскому.
– Мне типа улётны и в кайф твои приколы, но я секу, что пошла жара[1]. Объясняю. Хочу поюзать[2] тебя, как махрового прéпода. Я же сейчас поцоканая[3] вся, мне…
– Хватит! Хватит! – Вильк и Заславская протестующее вскинули руки.
– Н-да-а… – тряхнул головой Преображенский. – Что ж, голубушка, пожалуйте на третий тур.
– Простите, вы хотели сказать на второй? – уточнила Ковалева.
– Нет-нет, решительно на третий!
Миновал жаркий, заполненный вступительными экзаменами июль, за ним – занятый поисками жилья и работы прохладный август.
С приходом дождливого сентября в жизнь Таисии Ковалевой вошли студенческие заботы. Ей было трудно. Но это были желанные трудности, как всегда бывает на пути к мечте.
Последняя пара закончилась сегодня в семнадцать сорок пять. Еще мало знакомые друг с другом, не обремененные обязательствами студенты-первокурсники торопливо покидали аудиторию.
– Никита Сазонов, пожалуйста, подойдите ко мне, – попросила преподаватель сценической речи Жанна Семеновна Вильк.
С Сазоновым Таисия Ковалева познакомилась первого сентября. Они оказались случайными соседями на торжественном собрании, посвященном дню знаний. Зрительный зал аудитории «Большая сцена» был забит до отказа, мест не было. Вот они и сидели прямо перед сценой на скрипучей шаткой скамеечке, еще шутили по поводу ее ветхости и возможности падения.
Сазонов Таисии понравился сразу. Понравился своей открытостью, уверенной повадкой жизнелюба, балагура-весельчака, очень светлого и легкого в общении человека. Он был так не похож на знакомых ей парней с безразлично-тупыми либо, наоборот, постоянно озабоченными, темными лицами. Сазонов был соткан из света. От одного его появления Таисии казалось, что мир светлеет и приобретает пестрые краски. Не говоря уже о его внешности Аполлона.
