– Читай! – с нажимом повторил он и ушел на кухню.
Уже вечер погасил дневной свет, уже стало совсем темно, уже педантичная Марта Федоровна приготовила ужин, а сын все сидел и сидел среди разложенных газетных и журнальных вырезок, в темноте, застыв неподвижно, точно изваяние, устремив сосредоточенный взгляд туда, где гнездилась истина.
Тогда взрослый сын в первый раз просил у родителей прощения.
С тех пор, «выходя в свет», он старался вести себя так, чтобы не попадать в ситуации, которые могут быть превратно истолкованы. Даже для того, чтобы, например, на премьере просто выпить стакан воды, вынужден был прятаться, чтобы репортеры не увидели его со стаканом в руках и не напридумывали черт-те что.
Он стал чрезвычайно разборчив в посещении светских тусовок, бывал только там, где был действительно достойный повод и элитный круг приглашенных, по мелочам не светился, избегал интервью, да и премьеры своих фильмов посещал далеко не всегда. Он стал уделять внимание благотворительным мероприятиям в помощь престарелым артистам, посещал приюты для несовершеннолетних правонарушителей, где с удовольствием общался с детьми. Постепенно за ним закрепилась репутация чрезвычайно талантливого, успешного, но чрезмерно закрытого артиста.
Голодной «желтой прессе» только и оставалось теперь что безуспешно «женить» его, не имеющего спутницы жизни, то на одной, то на другой исполнительнице главной женской роли в его фильмах. Но к такому ажиотажу мать привыкла и уже не обращала на новую сплетню никакого внимания.
Мать искренне желала, чтобы сын нашел свое счастье. Ей хотелось успеть понянчить внуков. Ведь у ее сына было все для семейного счастья: и молодость, и достаток, и устоявшийся характер, и голова на плечах. Не было только той, единственной…
– Проходи, проходи… – Обнаров легонько подтолкнул Таю, в нерешительности застывшую на пороге, вглубь прихожей. – Мама, мы дома! – крикнул он. – Встречай!
Торопливо вытирая руки фартуком и коря себя за то, что «растяпа, не успела фартук снять», мать вышла из кухни.
Внимательный оценивающий взгляд одной, легкое смущение другой.
Мать сразу отметила: красивая, стройненькая, обаятельная.
– Милые дамы, – с чуть смущенной улыбкой начал Обнаров. – Позвольте мне представить вас друг другу. Таечка, это моя мама – Марта Федоровна.
– Добрый день, – запинаясь от волнения, произнесла Тая и протянула Марте Федоровне букет. – Мне очень приятно познакомиться с вами.
– Мама, эта очаровательная девушка моя будущая жена. Тая.
