- Мари, - Рен оторвался от губ девушки и чуть отстранился.
Обеими руками он взял ее за голову, утопив пальцы в шелковых волнах ее волос, и отклонил ее назад, чтобы видеть лицо.
- Я хочу тебя всю. Всю.
Он отнес ее на кровать и жадно набросился, стаскивая с нее одежду, обнажая нежную покорную плоть. Срывая одежду с себя, он покрывал горячими поцелуями каждый сантиметр ее кожи, жестко, жестоко, оставляя следы.
Марисса не противилась. Она была даже рада этой боли телесной, вытесняющей боль души. Она растворялась в его сильных руках, блуждающих по ее разгоряченному, откликающемуся на его прикосновения телу. Грубо ворвавшись в ее лоно, Рен пронзал ее глубокими, сильными толчками, двигаясь резко и мощно.
В его грубости она находила нежность, стонала и извивалась, отдавая себя всю до последней капли крови и плоти, каждой клеточкой своего существа сливаясь с ним, поглощая его. Она стремилась принадлежать ему всем своим естеством так полно, насколько это только возможно.
Он развернул ее и поставил на колени. Марисса застонала от наслаждения, ощущая, как его пальцы нырнули в ее влажную глубину спереди. Она не сдержала протестующего крика, когда почувствовала, как его огромный орган проникает туда, куда она меньше всего ожидала, распирая и заполняя всё внутри. Девушка почувствовала, как горячая боль пронзает все тело. Его пальцы ласкают ее грубо и нежно, сладко и жгуче... Настойчиво, жестко, неумолимо, нестерпимо...
Все ее ощущения сфокусировались на нем, ритмично снующем в ее теле, горячем и твердом. С каждым новым толчком ее уносило все дальше и дальше. Боль сменилась приятными волнами. Ее тело больше не принадлежало ей, кто-то другой властвовал над ним, над ее болью и ее счастьем.
Она была его и только его. Вся, и все было в его власти. Тело начало содрогаться, охваченное пароксизмом острых ощущений. У Мариссы перехватило дух. Шквал неземного наслаждения поглотил ее.
Находясь в состоянии какой-то блаженной эйфории, она кончала и кончала под неослабевающем ритмом его глубоких и сильных движений, под натиском его разгоряченной плоти. Охрипнув от криков, Марисса могла лишь жалобно стонать, истекая соками любви, но, все еще, не насытившись таким желанным для нее мужчиной. Такого яркого и сильного наслаждения она ещё никогда не испытывала. Чувствуя, как девушка бьётся под ним в сладких судорогах оргазма, Рен еще больше неистовствовал.
Ранним утром следующего дня Ринар разбудил Мариссу:
