Купаясь в солнечных лучах. Часть 2 | страница 30



Он взял со стола рацию и что-то бросил в нее на другом языке. Через минуту в помещение ввалились боевики. По знаку Ризвана они схватили меня за руки и поволокли на выход. Я ожесточенно пиналась, пытаясь вырваться. Но все впустую.


Глава 9.


Заложники любви.


А мы заложники хмельной любви,

Плывём в фарватере её реки,

И невозможно “плот” остановить,

И кто тому виной?

А мы заложники хмельной любви,

А оба берега так далеки,

И стелют запах от дурман-травы

Туманы над водой.


Стихи.


Меня долго вели по темным лабиринтам: естественного ли они были происхождения или же тактическая мелочь, сооруженная долгим и упорным трудом страдальцев, задумываться было недосуг.

В конце одного из коридоров мою кусающуюся, выкручивающуюся и отчаянно сопротивляющуюся тушку втолкнули в какой-то проем, точно специально выдолбленный в скале и отгороженный железной решеткой, основательно закрепленной в камне.

Я, круто развернувшись, принялась трясти прутья и долбить по заграждению ногами, как будто смогла бы выломать. Без пользы, конечно. Но страсти во мне не унимались. Сказать, что я была в ярости - нет, это слово не достаточно ярко выражало мое состояние. Я была в исступлении. Это таким варварским способом Риз решил призвать меня к повиновению? Ни разу не угадал. Еще больше только выбесил. Да что с ним вообще такое? Что я ему: какая-то дикая аборигенка из местных, которая даже имя свое писать не умеет? Или же он сам одичал?

Я - взрослая самодостаточная женщина с двумя вышками, смею заверить, не глупая и здравомыслящая. Ну, возможно, не очень здравомыслящая. Но от этого не менее злая. Я что, перлась в эту тмутаракань к черту на кулички, рискуя своей задницей и не только ей, ради того, чтобы он меня отправил обратно ни с чем? Вот так, как товар, бандеролью? А я-то думала, что мчалась навстречу своему счастью…

- Успокойся, - послышался сзади меня голос, - отсюда не выбраться. Только разозлишь их. В наказание еды и воды лишат на сутки.

Я вздрогнула. Нет, не от испуга. От удивления. Голос был женским, и что самое поразительное, говорил на родном мне языке. Развернувшись, обнаружила сидящую у стены сжавшуюся в комочек девушку, страшно исхудавшую, с застывшим взглядом, молоденькую, как смогла разглядеть в свете оставленных там ламп. Как мило с их стороны оставить нам свет! Без него бы было намного интересней…

- Ты кто? - обескуражено поинтересовалась я у нее.

- Такая же пленница, как и ты, - был мне ответ. - Я сразу поняла, что ты русская. Такой темперамент!