Глаза Мирэка потемнели, а челюсти сжались. На скулах заходили жевалки. Он ничего не сказал, а быстро устремился вверх по лестнице на второй этаж.
- Йес, - выдохнула Ита, сопроводив этот возглас нетривиальным жестом.
- Значит, берем это, - улыбнулась она Лизе, недоуменно хлопавшей густо накрашенными ресницами.
На следующее утро Мария передала девушке, чтобы к семи часам вечера она бала одета в выбранное ею платье, причесана и готова сопровождать мужа на светскую вечеринку, на которой соберутся люди, имеющие какой-либо вес и значимость в этом городе, а также преуспевшие в мире бизнеса: влиятельные люди.
"Ну, что же", - ухмылялась про себя Ита накладывая макияж пред зеркалом, - "все начинает более менее проясняться. Только вот зря ты надеешься, что твои уступки мне и примерное поведение тебе зачтутся. Ты испоганил всю мою жизнь. Хотел убить. Издевался. Продал в бордель. И не жди, что я тебе все это просто так забуду. Я найду способ отыграться за все".
В течение двух предыдущих дней она напряженно обдумывала план побега. Но пока картинка в голове не складывалась. Во двор ее неизменно сопровождала Мария. Там же ненавязчиво прогуливалась охрана. Девушка также заметила камеры видеонаблюдения, развешанные тут и там по всему периметру огороженной территории. Все это никак не нарушало комфортную мирную обстановку усадьбы, но в то же время создавало впечатление жесткого контроля за ситуацией.
Дарн зашел к ней в комнату ровно к семи, проявляя завидную пунктуальность.
В машине он сухо обронил:
- Не вздумай что-нибудь учудить. Сильно пожалеешь об этом.
Небольшой клуб, куда они приехали, просто подавлял роскошью и дороговизной обстановки. Пропусков, визиток и пригласительных на входе не требовали. Фейс-контроль знал членов клуба в лицо, называл по имени отчеству.
В зале на втором этаже был организован фуршет. Шведский стол, туда-сюда снующие официанты с напитками и негромкая музыка располагали к общению.
Ратэк подвел девушку к группе респектабельных мужчин. После обмена приветствиями, он представил ее:
- Моя жена Маритта.
- Рад тебя видеть живой и в добром здравии, - кивнул ей один из мужчин.
Ему было, возможно, чуть больше сорока лет. Так решила Ита, потому что, несмотря на моложавое с правильными чертами лицо, его волосы уже тронула седина. В уголках глаз и на лбу обозначились морщинки.
- Марк, - с угрозой в голосе и недобрым блеском в глазах загремел Дарн, - с чего это ты решил, что должно быть иначе?
