- Что? – Данте задержался на пороге кабинета, бросив на Жоржа хмурый взгляд.
- Вы, кажется, что-то хотели…
- Позже, Тьерри. Позже.
Связно думать сейчас невозможно, ведь с того мгновения, как увидел её снова, мысли вихрем взвились в голове, а эмоции захлестнули. Хлестнули ещё сильнее, чем когда она была рядом и, направляясь к себе, Данте никак не мог решить, что чувствует больше: удовлетворение от того, что «нашёл» её или негодование, плавно переходящее в ярость, потому как узнал, кто она.
Вот так Птичка! Его сняла собственная переводчица! Тот факт, что он сам это позволил, да ещё и с превеликим удовольствием, никак не умалял собственной досады. Он бы не стал к ней лезть, но она сама предложила. Предложила так прямо и открыто, что слегка ошарашила. Без обычных жеманных улыбочек и тонких намёков, без полутонов и попыток обольщения. Просто сказала «Я хочу заняться с Вами сексом…», а её скромное уважительное «с Вами» добило окончательно и бесповоротно. Это было что-то новенькое. Такого себе ещё никто не позволял. Зачем ей это было нужно?
Позже он получил ответ на свой вопрос. Девичник! Развлекалась девочка… Не сам ответ взбесил его, да и он, в какой-то степени тоже, а тон, каким были сказаны эти слова. И то, как она вела себя - тоже. Холодно и высокомерно, будто ничего не было между ними. Даже руки зачесались, так хотелось встряхнуть её как следует! Встряхнуть, выдернуть все эти чёртовы шпильки и растрепать волосы! Как тогда…
Птичка… Всё та же, но другая. Совсем другая - застёгнутая на все пуговицы, в скромной изысканной белой блузке и юбке на три пальца выше колена, как и положено. Идеально одетая, идеально причёсанная, вся идеальная до умопомрачения.
А главное трезвая! - при этой мысли он слегка усмехнулся.
Образ - абсолютно ей соответствующий. Подходящий, да не очень, ведь он знал её другой. И это заводило, потому что он ещё помнил сладкую испарину у неё на шее и под волосами, припухшие розовые от поцелуев губы, следы своих ласк на груди, свои собственные метки. Кожа у неё была чувствительная. Очень.
Он сказал «Иди…», сохранив остатки разума, который потерялся, пропал, исчез, едва коснулся её. Отпустил, иначе через минуту задрал бы на ней юбку. Дрогнувший голос Энджел странно порадовал, значит не так холодна, как хочет казаться. Совсем не бесстрастна и судя по реакции, вряд ли она мешала бы задирать на ней юбку. Тогда тем более нужно было её отпустить, иначе, возьмись он за верхнюю пуговицу блузки, только конец света мог бы их остановить.
