- Подожди, презерватив - еле дыша, произнес он.
Потом я услышала звук рвущейся упаковки презерватива и вот он во мне. Но что-то вдруг стало не так. Я не чувствовала его, только что-то эластичное и большое проникающее меня. Умом я понимала, что это он, но тело отказывалось принимать его в таком виде. Он почувствовал это и посмотрел на меня.
- Я не могу - прошептала я, отвечая на его невысказанный вопрос - не чувствую тебя и не могу, даже понимая, что это ты.
Он долго смотрел в мои глаза, а потом вышел.
- Тогда у нас проблема. Мы не можем не предохраняться - сказал он, делая шаг назад.
- Я знаю - отвечаю я, опуская глаза - я могу пить таблетки.
- Нет! - качает он головой - это не вариант. Не приемлю такие методы и знаю, чем они кончаются, 'извини дорогой, но кажется у нас будет ребенок'. - с презрением произнес он, а потом добавил - Мне не нужен внебрачный ребенок.
- По-твоему я из таких женщин? - рассердилась на него я.
- Какая разница, какая ты, когда занесет любая женщина к папаше побежит - отрезал он.
Мне показалось, что он меня ударил. Я выпрямилась и не слова не говоря начала одеваться.
- Что ты делаешь? - удивился он, наблюдая, как я застегиваю штаны и куртку, поворачиваясь к двери, чтобы уйти.
- Ухожу. Мне не нравится, что меня сравнивают с женщиной охочей до денег. И еще даже если я забеременею, я не приму от отца ребенка никаких подачек. Да, он будет знать о нем, но я не стану использовать малыша, чтобы что-то получить и смогу сама вырастить его. Я уже четыре года рощу троих детей. К твоему сведенью, когда я получила опеку, им было три, пять и одиннадцать лет и я справилась! И не смей, больше никогда ко мне подходить понял!
Я развернулась и пошла прочь, но я даже не успела руку к двери протянуть, как оказалась прижата к этой двери.
- Значит не нужны подачки? - услышала я его злой голос, а в следующий миг я почувствовала, как он расстегивает мои штаны - и я не должен к тебе прикасаться? - задержка и он во мне - посмотрим, что ты сейчас запоешь!
Это был уже он. Я чувствовала, какой он гладкий твердый и живой, а не этот проклятый латекс. И за это проникновение, я уже была готова простить его, воспринимая его поведение, как своего рода капитуляцию. Я застонала ощущая, как он двигается во мне, отвечая на его движения, в потом, повернув к нему голову встретилась с ним в поцелуе.
Мы плыли на волнах и поднимались все выше и выше, пока не взлетели, оба, только в последний момент он вышел из меня, и вместо удовольствия я испытала горечь разочарования и презрение к своей глупости.
