— Значит, этот бизнесмен ничего в живописи не понимал?
— Нет, почему же. Он очень даже разбирается, знания у него неплохие, основательные. Но не искусствовед. Говорю же, я на своем веку многих искусствоведов повидала, что к чему знаю. Вопросик могу каверзный задать. Другой так и не ответит.
Она хитренько улыбнулась. Все-таки Анфилада Львовна дама себе на уме. Совсем не наивная и довольно непростая.
— А как он вас нашел? И почему вы его впустили? Вы всем малознакомым людям дверь открываете?
— Он через дочь мою договорился. Нагрянул ни с того ни с сего. Детки подсылают иногда мне визитеров, а предупреждать забывают. Чтобы самим отделаться от них или на будущее клиентуру подбирают, кто их знает.
— Этот предприниматель не оставил своего телефона?
— Он мне визитную карточку дал. Только я ее сразу выбросила. Не собиралась я ему продавать картины. Фамилия-то у него, дай бог памяти, что-то растительное…
Ну вот, приехали. Антон Павлович Чехов. «Лошадиная фамилия».
Анфилада Львовна задумалась, губы зашевелились, беззвучно перебирая сочетания букв. Я терпеливо ждала.
— Да, — воскликнула она радостно, — Васильков, точно. Он еще смеялся, что на пейзаже Шишкина на первом плане васильки растут. Так он из-за них и хочет эту картину.
— А что за фирма у него, не помните?
— Название не скажу. Мне было ни к чему. Какое-то мудреное, иностранное. Вспомнить даже не берусь. А занимается он окнами. Генеральный директор. Сказал, что если решусь ставить стеклопакеты, так чтоб к нему обращалась непременно. Мне большую скидку сделают. Какие уж там стеклопакеты? У нас окна прошлого века: с медными ручками, защелками. Только посмотрите. Такие теперь еще поискать.
Оставив вопрос об окнах открытым, я решила начать готовиться к отступлению.
Записав в блокнот все добытые сведения, узнав на всякий случай адреса детей, а также получив фотографии пропавших картин, я выбралась из темной, душной квартиры на воздух, окутавший меня жаркой, плотной пеленой. Дышать и тут было нечем, солнце палило нещадно, двор был пуст.
Я взглянула на часы. Уже пять. Четыре часа проговорила старушка.
Жаль, я не догадалась спросить, где находится жилсоцобеспечение. Могла бы зайти, поискать рыжую девицу. Конечно, маловероятно, что она оттуда, но выяснить надо. Если вернуться к Анфиладе Львовне с новым вопросом, вырваться раньше чем часа через два не удастся. Меня окончательно заговорят.
Делать нечего. Узнаю по справочной. А сейчас — домой. Обдумать имеющиеся сведения. Как я ими воспользуюсь? Непонятно.
